— Этого не может быть, ведь мы женаты, — не согласилась Розамунда.
Я улыбнулся. И сразу вспомнил о том, что говорил Карта. Я не верю в совпадения. Пожалуй, легче поверить в Вампиров.
В это мгновение дверь отворилась, но вошел не Карта. Огромный толстый человек с выпяченными слюнявыми губами и складками жирной кожи, распиравшими расстегнутый воротник рубашки, предстал перед нами. Он походил на деревенского дурачка с этакой идиотской усмешкой. Он уставился на нас, то почесываясь, то подтягивая широкие брюки.
— У него тоже зеленые глаза, — шепнула Розамунда.
У вошедшего была заячья губа, но мы поняли все, что он сказал.
— Меня жовут Лем Карта. У вшей нашей родни желеные глажа. Дедуля жанят. Он пошлал меня отдать вам это. — И бросил мне приличный сверток. Старая одежда — рубашки, брюки, ботинки — были довольно чистые, но пропитанные сыростью.
Лем с трудом доковылял до огня и буквально уронил свое огромное тело на пол. Надо было полагать, что он сел.
Как и у старика, у него был клювообразный нос, утонувший в отвисшем жире. Он хрипло захихикал.
— Мы любим пошетителей, — поведал он. — Мамуля тоже шпуштитшя вниж пождороватышя с вами. Она переодеваетшя.
— Наверное, в чистый саван, да? — полюбопытствовал я. — Уходи, Лем. И не подглядывай в замочную скважину. Это неприлично.
Он пробурчал что-то невнятное, но зашаркал к двери. Мы напялили на себя принесенные Лемом заплесневелые тряпки. Розамунда внимательно осматривала себя.
— Пейзанский тип, — заявил я. Она поняла мою издевку и стукнула меня ногой.
— Дорогая, рекомендую вам поберечь силы, — сказал я, — Они могут пригодиться нам, чтобы отбиться от этих Карта. Довольно страшная семейка. Похоже, это их наследственное владение. Они, верно, жили здесь, когда это был настоящий сумасшедший дом. Как бы в гостях. Мне так хочется выпить.
Розамунда взглянула на меня.
— Чарли, ты веришь, что…
— Что Карта — Вампиры? — спросил я. — Да нет. Скорее всего, это опустившиеся деревенские обитатели. Их желание напугать нас — своеобразная шутка. Я тебя люблю, детка, успокойся.
Я крепко обнял ее и почувствовал, что она дрожит.
— Что с тобой? — спросил я.
— Мне холодно, — ответила она.
— Иди поближе к огню. — Я протянул ей руки. — Вот так. Погрейся. Все в порядке. А теперь дай мне эту лампу, нужно сходить на разведку.
— Может быть, дождемся мамулю?
Снаружи о стекло ударилась летучая мышь. Обычно во время бури они не летают. Розамунда этого не заметила.
— А зачем нам ждать, — сказал я, — идем.
У дверей я остановился. Моя жена опустилась на колени. Сначала я думал, что она молится. Но она внимательно смотрела на какую-то грязь на полу.
Я поднял ее.
— Ты знаешь, что это такое? Могильная земля. Граф Дракула не дремлет! Нужно обязательно осмотреть псих-дом. Уверена, мы найдем парочку скелетов.
Мы вышли в холл. Розамунда направилась к входной двери и попыталась открыть ее. Она посмотрела на меня. В ее глазах был страх.
— Заперто. И на окнах решетки.
Я взял ее за руку, и мы пошли вдоль холла, заглядывая в темные пустые комнаты. Нигде никаких скелетов. Молчаливая пустота да затхлый запах. Похоже, в доме много лет никто не жил. В голове словно наваждение, промелькнуло: «Наш-отказ-вовсе-не-означает…»
Мы вышли в кухню. Тусклый свет просачивался туда через дверь. В кухне слышался странный шипящий звук. Шевельнулась огромная тень. Это был, вероятно, молодой Лем, надежда этого милого семейства.
Шипение внезапно прекратилось. Раздался хриплый голос Джеда Карта:
— Кажется, острый.
Что-то вылетело и попало Лему прямо в лицо. Он ловко поймал брошенное. Когда мы обходили его, то увидели, что он жадно грызет кусок сырого мяса.
— Ждорово! — причмокивал он, пуская слюни от удовольствия. Его глаза излучали яркий зеленый свет. — Вот ждорово!
— Молодец. У тебя будут крепкие, здоровые зубы, — похвалил я его. Мы прошли в кладовую. Там Джед Карта усердно точил на камне нож или саблю. Предмет был достаточно большой, им можно было сражаться. Вид у старика был явно растерянный. Я подбодрил его:
— Как идет подготовка?
— У меня никогда не получается как следует, — прошамкал он. — Осторожнее обращайтесь с лампой. Дом сухой как труха, достаточно искры — и все загорится.
— Огонь — очень чистая смерть, — ответил я и охнул. Розамунда сильно толкнула меня локтем под ребро. Она почти ласково заворковала:
— Ах, мистер Карта, если бы вы знали, как страшно мы проголодались. Не будете ли вы так добры…
Его голос резко изменился. Он вдруг стал низким и рычащим:
— Как здорово. Я тоже чертовски голоден.
— А жажда вас не мучит? — вставил я. — Мне бы не помешал стаканчик виски и капелька крови на закуску, если вы не возражаете, — добавил я. Розамунда опять ткнула меня локтем под ребро.
— Что за люди! Сами напрашиваются на неприятности, — сказала она язвительно.
— Мое поведение — обычная маскировка, — объяснил я. — На самом деле я очень напуган, мистер Карта. Клянусь вам. Я отношусь к вам предельно серьезно.
Он положил нож, на лице появилось подобие кривой улыбки.
— Вы просто не знакомы с деревенской жизнью, вот и все.
— Да, наверное, — ответил я, прислушиваясь, как, пуская слюни, Лем грызет на кухне сырое мясо. — Должно быть, прекрасно жить такой естественной здоровой жизнью.
— Верно! — ухмыльнулся старик. — Наша округа Хеншейв — хорошее место. Мы живем здесь давно и довольно замкнуто. Соседи очень редко навещают нас…
— Неужели, — расхрабрилась Розамунда. Она стала более раскованной.
— Да, община у нас старая. Мы живем здесь со времен Революции. У нас есть свои обычаи и свои легенды. — Он посмотрел на говяжий бок, который висел на крюке. — Например, легенда о хеншейвских Вампирах. А я вам уже говорил, помните?
— Да, — подтвердил я, покачиваясь на каблуках. — И вы говорили, что не замешаны в таких делах.
— Кое-кто другой замешан, — усмехнулся он. — Я, конечно, не верю в эти истории о бледнолицых дьяволах в черных плащах, которые пролезают в щели и превращаются в летучих мышей. Вампиры должны быть разными, понимаете? Скажем, Вампир из округи Хеншейв не будет похож на заморского Вампира. Наш должен быть веселым парнем. — Карта опять ехидно захихикал. — Могу поспорить на что угодно, никому и в голову не придет, кто он на самом деле. И он остается таким до тех пор, пока… — Карта рассматривал свои узловатые натруженные руки. — Пока не умрет.
— Если вы хотите напугать нас… — начал я.
— Я пошутил, — замялся Карта. Он опять посмотрел на говяжий бок, висевший на крюке. — Все это глупости. Вы ведь проголодались? Как насчет бифштекса?
Розамунда торопливо заявила:
— Я вообще-то не ем мяса.
Она солгала, но я поддержал ее.
Карта ехидно хмыкнул:
— А как насчет чего-нибудь горяченького?
— Наверное, я… не против виски.
— Понятно. Эй, Лем! — крикнул старик. — Подай нам бутылку крепкого, быстро, а то щас возьмусь за тебя!
Мне дали две грязные треснутые рюмки и покрытую паутиной бутылку дешевого бурбона.
— Располагайтесь, будьте как дома, — пригласил Карта. — Если где-нибудь увидите мою старуху, не очень слушайте ее. Она может такое наговорить вам! — Видимо, вспомнив что-то сметное, он занудно, монотонно захихикал. — Она ведет дневник. Я ее отговаривал, убеждал, что это не очень-то осмотрительно, но все бесполезно, Рути уперлась на своем.
Мы перешли в гостиную, уселись перед камином и принялись пить бурбон. Рюмки были настолько грязные, что мы решили пить из горлышка. Я обратился к Розамунде:
— Что же, придется пить так. Помнишь, как-то сидели в парке с бутылкой…
Розамунда кивнула мне и нежно улыбнулась.
— Мы были тогда так молоды, Чарли. Как давно это было!
— А сейчас у нас второй медовый месяц. Я люблю тебя, дорогая, — спокойно сказал я. — Помни всегда, что я тебя люблю. И не принимай близко к сердцу, если я иногда выпендриваюсь. — Я протянул ей бутылку. — А ты знаешь, вполне терпимо.