Шейла шепнула:
— Браво, Хендерсон! Он заслужил, чтобы ты напугал его до смерти!
Хендерсон с трудом взял себя в руки, попытался изобразить приятную улыбку и обратился к гостям.
— Леди и джентльмены, — объявил он, — эта небольшая демонстрация была необходима для того, чтобы вы убедились в абсолютной справедливости утверждений нашего дорогого Маркуса, который представил меня как Вампира. Это действительно так. После такого предупреждения опасность больше никому не угрожает. Если среди вас есть доктор, можно организовать для пострадавшего переливание крови.
Постепенно выражение страха покидало лица гостей. Нервное напряжение спало. Опять появились улыбки и слышался смех. Все восприняли поступок Хендерсона как застольную шутку. И только в глазах Маркуса Линдстрома застыл панический ужас. Он знал правду.
В этот момент в гостиную влетел один из гостей и привлек к себе внимание окружающих. Он выбежал на улицу и позаимствовал у продавца газет фартук и кепку. Надев все на себя, он стремительно носился по гостиной, размахивая стопкой газетных листов.
— Экстра! Экстра! Новости в День Всех Святых! Экстра!
Гости, смеясь, расхватывали газеты. Одна женщина подошла к Шейле. Неуверенно девушка последовала за ней.
— Увидимся позже, — сказала она. — Ее взгляд словно воспламенил Хендерсона. Он не мог забыть охватившее его страшное возбуждение, когда он крепко держал Линдстрома в своих руках и чувствовал его полную беспомощность. Почему он сделал это?
Он машинально взял в руки газету. Псевдогазетчик кричал: «Страх и ужас в День Всех Святых». Что это?
Он пробежал глазами листок бумаги. Буквы расплывались перед глазами, он едва различал написанное. Это действительно был экстренный выпуск. Пока он читал его, в нем росло чувство безнадежного страха.
«Пожар в магазине маскарадных костюмов… около восьми часов вечера к магазину вызвали пожарных… огонь не удалось остановить… магазин полностью сгорел… убытки оцениваются… странное обстоятельство: фамилия владельца неизвестна… обнаружен скелет в…» Хендерсон отшатнулся от зажатой в руках газеты.
— Не может быть! — воскликнул Хендерсон.
Он еще раз медленно и внимательно перечитал это место. В подвале магазина в ящике с землей обнаружен скелет. Нет, не в ящике, в гробу. Два других гроба пусты. Скелет завернут в плащ, огонь не тронул его…
В конце колонки были напечатаны рассказы очевидцев, сопровождаемые страшными, леденящими душу заголовками, набранными черным жирным шрифтом. Это место пользовалось дурной славой. Соседи боялись его. Ходили слухи о Вампирах, странных незнакомцах, посещавших магазин. Один сосед утверждал, что там тайно собирались члены какого-то страшного культа. Ходили суеверные слухи о предметах, продававшихся в магазине: любовные зелья, таинственные амулеты, одежда, обладающая магическими свойствами.
Странная одежда… Вампиры… плащи — глаза, его глаза! « Это подлинный плащ».
« Я собираюсь вскорости оставить это дел о… Вам он принесет больше пользы».
Воспоминания вихрем пронеслись в голове Хендерсона. Он снова захотел посмотреть на себя в зеркало, выбежал в прихожую и на мгновение замер перед стеклом. Его охватил ужас. Он вскинул руку, заслонил глаза — в зеркале не было его отражения.
Вампиры не отражаются в зеркале.
Он вспомнил все, что произошло на вечеринке. Теперь он понимал, почему его вид пугал окружающих, почему в нем пробуждались странные желания, когда он смотрел на плечи, шею человека. И он чуть было не убил Линдстрома, идя на поводу у этих желаний. Господи, что же делать, должен же быть выход?
Всему виной этот непроницаемо-черный плащ, испачканный по краям могильнойземлей. Именно холодный как лед плащ внушал ему ощущение подлинногоВампира. Этот проклятый кусок ткани некогда служил одеянием живущему-в-смерти. Коричневое пятно на рукаве — засохшая кровь.
Кровь. Животворный красный ручеек. Все-таки прекрасно почувствовать языком его теплоту.
Нет! Это безумие. Я пьян или совсем лишился разума.
— А, вот ты где, мой милый Вампир.
Рядом снова стояла Шейла. И сразу пропал панический ужас. Сердце забилось тревожно и радостно. На него смотрели сияющие глаза, алые губы приоткрылись в манящем ожидании. Горячая волна желания захлестнула Хендерсона. Он видел ее хрупкую белую шею, окаймленную переливающейся чернотой плаща, и не было никаких сил, которые бы потушили пожар внутри него. Любовь, страсть, жажда— все переполнило его.
Эти чувства, вероятно, отразились в его глазах, но девушка не дрогнула, только ее взгляд источал то же пламя.
Шейла любит его!
Хендерсон больше не раздумывая распахнул плащ на шее. Ледяная тяжесть упала с плеч. Он легко вздохнул. Какая-то часть его сопротивлялась, — не желая, чтобы он освободился от плаща, но он уже не остановится ни перед чем. Нужно скорее сбросить эту зловещую, проклятую одежду. Он обнимет девушку, захочет поцеловать ее, и тогда…
Мысли путались у него в голове.
— Устал от перевоплощений? — спросила она. Девушка сняла свой плащ, представ перед ним во всем великолепии белоснежного одеяния ангела. Она была само совершенство. Глядя на ее окаймленное золотым ореолом лицо и стройную фигуру, Хендерсон не удержался от возгласа восхищения.
— Ангел, — шепнул он.
— Дьявол, — засмеялась она.
Какая-то неодолимая сила толкала их в объятия друг друга. Они словно стали единым целым. Хендерсон крепко сжимал в руке оба плаща. Их губы слились в поцелуе, время для них остановилось. Они стояли, завороженные охватившим их чувством. Внезапно группа гостей во главе с Линдстромом ворвалась в прихожую.
Увидев Хендерсона, толстяк побледнел и съежился.
— Ты… — прошептал он. — Ты хочешь…
— Просто уйти, — Хендерсон улыбнулся. — Мы уходим. — Взяв девушку за руку, он устремился к лифту. И дверь захлопнулась, оставив в прихожей бледного, оцепеневшего от страха Линдстрома.
— Мы покидаем их? — шепнула Шейла, тесно прижавшись к его руке.
— Да. Но мы не будем спускаться вниз, в мои владения, мы устремимся к тебе, на небеса!
— Ты хочешь в райский сад?
— Да, мой бесценный ангел. Я хочу целовать тебя среди райских кущ, окруженный облаками, и…
Пока лифт поднимался, их губы снова нашли друг друга.
— Ангел и дьявол. Какой фантастический союз!
— Я тоже подумала об этом, — призналась девушка. — Интересно, у наших детей будет нимб или рожки?
— Думаю, и то и другое.
Они поднялись на крышу дома. Здесь было царство праздника Всех Святых.
Хендерсон сразу почувствовал это. Где-то внизу, в ярко освещенной гостиной был в полном разгаре маскарад. Там веселился Линдстром со своими друзьями из высшего света. Здесь была безмолвная, темная, величественная ночь. Яркий свет, музыка, звон бокалов, шум разговоров — все это делало праздники похожими один на другой. Теперь все растворилось в ночи. Здесь чувствовалась торжественная тишина сегодняшней ночи.
Небо было темно-голубым. Густые облака, словно седые бороды невиданных гигантов, взиравших на оранжевый шар луны, нависли над землей. Пронизывающий ветер, дующий с моря, словно нашептывал разные истории, которые он принес с собой и теперь наполнял ими воздух.
По небу на свой шабаш спешили ведьмы. В зловещей тиши слышалось неясное бормотание нечистых молитв и заклинаний. Луна незримо посылала на землю свои колдовские чары. Облака скрывали чудовищные лики тех, кто явился на зов из пределов тьмы. Здесь было царство Хеллоуина. Сегодня — День Всех Святых.
До чего же холодно!
— Дай мой плащ, — шепнула Шейла. Она накинула его, великолепная черная ткань мягко обернула ее тело. Он не отрывал от нее глаз, он был бессилен против завораживающей силы ее взгляда. Дрожа от холода, он поцеловал ее.
— Ты совсем замерз, — произнесла девушка. — Надень плащ.
Да, Хендерсон, ты должен надеть плащ. Сейчас, когда ты с волнением смотришь на ее шею, ты снова поцелуешь; ее и захочешь прильнуть к ее горлу. Она покорится, потому что ждет твоей любви. Ты примешь ее дар, потому что… жаждешь ощутить вкус ее крови.