«Мамка»
Хорошо одному со своими думами у ночного костра. Дремлет тайга. Спят старатели. Дышится легко и свободно. И думы светлы, бегут волнами, одна за другой…
До Незаметного Сергей Раковский добрался 5 октября 1923 года, следуя с партией вольных разведчиков за вьючным транспортом. Как быстро промелькнули четыре года!
Нет, он совсем не жалел о том, что уехал из Иркутска. Что-то там теперь поделывает Николай Тупицын? Раковский познакомился с ним на лекции по монгольскому языку. В тот вечер они случайно оказались рядом. Николай сразу обратил внимание на великолепный нос и кожаную куртку, ладно облегавшую плотную и сильную фигуру Сергея. Познакомились и стали друзьями на всю жизнь.
После военной разрухи учиться было трудно. Можно было получать стипендию или деньги и требуху вместо говядины, но потом за все это нужно было отрабатывать на угольных шахтах Черемхова. Дружки отказались от стипендии и добывали себе средства на пропитание работами на погрузке вагонов и на строительстве моста через реку Ушаковку. Тупицыну к тому же кое-что перепадало за переводы с китайского.
Раковский с увлечением изучал все, что было связано с золотом и платиной. Со второго курса он решил на лето поехать на золотые прииски. Тайга, ее воздух, ее приволье, ее музыка околдовали юношу, и он уже не возвратился в институт.
Неслышно к костру подсел Михаил Седалищев. Проводник любил расспрашивать Сергея на своем родном якутском языке обо всем, что совершалось на земле. Ему казалось, что ученый юноша знает все.
Михаил долго и молча сидел, уставившись немигающим взглядом на золотистые, пляшущие языки пламени. Наконец он грустно проговорил, не меняя позы:
— Сэрэга, мой народ никогда не будет счастливым…
— Почему же? — Удивился юноша. — Якутия велика, богата и обильна, в ней на всех всего хватит.
Проводник молчал. Какую грустную историю рассказал он вчера.
— Был у нас глупый правитель. Разбогател, зазнался и ради забавы такое страшное дело задумал…
Раковский насторожился, хотел что-то переспросить и раздумал, — лучше не прерывать рассказчика, а то еще собьется и опять замолчит.
— Глупый правитель содрал кожу с живого оленя и погнал его в болото на съедение гнусам. С олешка, который и поит, и кормит, и одевает народ… Кричит олень… Кровь с него льет. Гнус мучает олешка. И где он покажется, там вымирают якуты. Собаки вымирают. Олешки вымирают. Скажи, почему — один совершит жестокую глупость, а весь народ — страдай?
Что мог Сергей ответить проводнику на эту страшную легенду? А может быть, якуты под тем олешком себя разумели? И это с них царские чиновники как с живых сдирали шкуру ради наживы, ради забавы в своих городах, на своих виллах?
Гнус… Овод… Они и здорового могут замучить до смерти. В мае — июне, как только начинается потепление, лиственница за каких-нибудь два — три дня покрывается зеленым пухом. И вот они — комары. Сначала чахлые, бессильно тычутся в кожу человека. Потом набирают силу. Все живое бежит от них к наледям, туда где дуют холодные ветры. Как великую благодать ожидает тогда человек похолодания, последних снежных метелей. Комары гибнут от холода. Однако благодать эта длится недолго, опять приходит потепление, а с ним новые тучи комаров. Откуда-то появляется овод. Он прокусывает кожу оленя и откладывает в ней яички. Бедные животные страдают, теряют в весе. Сергею показали шкуру, снятую с убитого оленя. Во многих местах она просвечивала.
В августе болота и речные пороги изрыгают сонмища мошки. Она оголтело летит в рот, в глаза, в уши. Бесполезно убивать ее, кожа покрывается отвратительно грязным, жирным слоем, лучше отмахиваться или прятаться от нее за сетку.
Сергей научился спасаться от гнуса у дымного костра или на ветру. Он притерпелся к комариным укусам.
— Бедный олешка, — посочувствовал Раковский. — Где же спастись ему от гнуса?
— На девятом небе…
Неужели проводник верит, что там, в синей вышине, есть девятое небо? Сергей молча смотрел на якута и думал: «Отец его, наверное, поклонялся и идолам, и огню, и солнцу. И в русскую православную церковь ходил. Всех богов задабривал, а они, приняв дары, отворачивались от него. Теперь он надеется — Советская власть не будет ему мачехой. Его дети ходят в школу. Потом из них вырастут и врачи, и геологи, и инженеры, и ученые. Обязательно!»
Проводник угостил Сергея копченым оленьим языком. Какая вкуснота!
— А кашу из оленьей крови, жира, мозгов и кореньев пробовал?
— Нет, а вкусно?
— Язык проглотишь. Будешь у чукчей, угостят…