«Зеленая поросль», не умаляя достоинств старика, продолжала атаковать его со всем своим молодым задором, горячей пылкостью, гибкостью ума. Неустанные поиски продолжались. Они обещали разительную эффективность. Зачем же ее игнорировать, пуская в ход не железную логику, а лишь устаревшую практику и «поржавевший» авторитет? Большая точность в подсчете запасов золота и огромная экономия государственных средств. — это не пустяк!
По вечерам молодежь горячо спорила о путях и возможностях развития золотой промышленности в своей и других странах.
— Ид-диоты! — кипятился, заикаясь, Эрнст. — Два ц-царя, два Н-Николая, П-первый и Второй — последний в-венценосный ид-диот, да как же это они упустили из рук России з-золотую Калифорнию и Аляску с р-русскими поселениями?
Сергей объяснял, но это еще больше подливало масла в огонь. Более половины мировой добычи золота все еще загребала Англия в своих колониях. К 1910 году английская компания «Лена-Голдфилдс» проникла на реку Лену и здесь прибрала почти все прииски к своим рукам. В 1925 году англичане снова появились в Сибири уже в качестве концессионеров. Билибин и Бертин прикидывали, в каком, приблизительно, году концессионеров можно будет выдворить из России. Заглядывая Юрию Александровичу в глаза, Вольдемар Петрович тихо выговаривал:
— Имейте в виду, молодчики из этой компании крутятся и на Алдане. Вынюхивают! К вам будут приходить и сулить золотые горы. Но вы русский, наш, советский человек, и, я уверен, найдете, что ответить. Однако я не к этому. Я почему вас толкаю на Колыму и Чукотку? Не только потому, что там обнаружено богатое золото. Да, да! В управлении Якутского горного округа мне показали образцы золота, взятые Сафейкой Гайнуллиным и Ф. Р. Поликарповым в устье ключа Безымянного, и заявки старателей. На Колыму рвутся артели из Охотска и Хабаровска. Но им пока в отводе участков под разведку отказывают. Я вот к чему все это говорю: Алдан для вас — вчерашний день. Тут вам делать нечего, тут будничная работа добытчиков. А там, на Колыме и Чукотке, вы можете для компании мировых акул вырыть глубокую могилу и сколотить хорошенький и крепкий золотой гроб с крышкой. Это уже не только хозяйственное, а и политическое дело!
Вот как ставил вопрос бывший военком Алдана. Что же, правильно ставил! Да, он, Билибин — русский человек и кровно заинтересован в том, чтобы русское золото не утекало за границу, а все, до последней крупинки, шло на укрепление советской экономики.
И Сергей Раковский в Иркутске видел старых хозяев ленских приисков, чопорных, холодных и холеных. Он мог бы пойти работать к ним и, возможно, преуспел бы. Однако, не пошел. Находить золото на родной земле и передавать его чужим людям, врагам Родины… Никогда! По-лакейски ловить брошенную концессионерами кость… Никогда!
Можно утверждать наверняка, что компания «Лена-Голдфилдс» вела экономическую разведку, пытаясь разузнать, где и как в Сибири добывается золото. Независимый Алдан был у нее, как бельмо на глазу. Они знали о Незаметном все и, разумеется, обратили внимание и на Билибина и на других способных русских специалистов. Их представитель не скупился на комплименты молодому талантливому геологу:
— Вы дворянин… Вас выдает происхождение. Вам с ними будет тяжело и трудно. Вы с ними будете несчастны. Идите к нам.
Слушая чистенького, скользкого господина, Билибин думал про себя: «Ловля умов… Старый испытанный прием захватчиков и колонизаторов. А хотелось бы угадать, много ли мощных россыпей и жил обнаружили у нас и утаили англичане до будущего, когда, как они надеются, нэп слопает Советы и в России возродятся старые «добрые» порядки? О, тогда они доберутся и до этих богатств, но как полные хозяева, а не как арендаторы, обязанные львиную долю добычи золота делить с красными».
Разумеется, им известно, что он, Билибин, из ростово-ярославских дворян, и они будут всячески льстить ему тем, что его род ведет свое начало чуть ли не с 16 века. Отец — штабс-капитан Третьей Гренадерской артиллерийской бригады, в первую мировую войну дослужился до полковника артиллерии и к драматической развязке ее оказался в Румынии. Им, по всей вероятности, и это известно. И то, что его мать учила детей в Смоленске, и что Юрий отлично закончил последний класс Смоленско-Александровского реального училища. Они, видимо, знают и о том, что когда в марте 1918 Румыния вышла из войны, полковник Александр Николаевич Билибин не воспользовался близостью австрийской границы, не порвал с Россией, как это поспешно сделали иные «истинные» аристократы, и не бежал позорно от «революции варваров» в Европу. В апреле полковник возвратился из Румынии в нищую, разоренную и голодную Республику Советов и никогда не жалел об этом, так как считал себя русским и, верный своему Отечеству, остался с народом делить его горести и радости. Разных Локкартов, конечно, шокировало то обстоятельство, что ЧК не расстреляло полковника и даже доверило ему командование артдивизионом. Отец и сына взял в 16-ю армию, где Юрий преподавал математику на курсах комсостава.