- С теми, кто не смог присутствовать сегодня при оглашении завещания, я буду вынужден связаться позже.- объявил нотариус, на мой вкус слишком пафосно.
- Мы можем ехать? – спросила за всех Ольга, когда сигарета в ее руке обгорела до самого фильтра.
- Теперь- да.
В наступившей тишине обсудили организацию и дату похорон, разделили между собой расходы. После чего родственники нестройной толпой, больше похожей на траурное шествие, потянулись к выходу. В комнате остались только мы с Антоном и нотариус, выложивший на стол документы, которые нам предстояло подписать. С этим разобрались быстро, нотариус пообещал поставить нас в известность о решении остальных наследников, и покинул дом. Часы показывали шесть вечера, мы были в гостиной одни. Было еще светло, за окном небо постепенно окрашивалось в розовый. Ехать до Москвы сейчас было самоубийством- город прочно встал в многокилометровых пробках, утонул в бесконечном шуме. А здесь было тихо, спокойно, а вокруг словно бродили детские воспоминания, как будто дом вобрал в себя образы прошлого и теперь они были здесь, совсем рядом. Домой не тянуло, хотелось остаться здесь, спать с своей старой спальне. От размышлений меня отвлек голос Антона:
- А я всегда знал, что из нашей семейки ты один в состоянии здраво мыслить.
Я посмотрел на него, не совсем понимая, куда он клонит, а брат продолжал:
- Я когда их сегодня увидел, чуть в голос не засмеялся. Это же надо так крепко верить в старые сказки!
- Ты о чем?
- Да ладно прикидываться. Или ты часто видел, чтобы люди в здравом уме отказывались от дома, который можно продать за огромные деньги?
Я пожал плечами. Бегство родственников действительно выглядело весьма странно. Все то время, пока мы приезжали сюда отдыхать, мне казалось, что они привязаны к дому, и если не Ольга с Шурой, то уж кто-то из младших захочет забрать его себе. Но все, почему-то, вышло иначе. Антон встал с кресла, потянулся и спросил:
- Ты собираешься здесь жить?
Я неопределенно кивнул. Честно говоря, я об этом еще не думал. Но сейчас, именно сейчас, мне хотелось остаться здесь хотя бы на несколько дней.
- Хочу провести здесь немного времени.- ответил я уклончиво.- К тому же, нужно дождаться родителей. Они наверняка приедут сюда.
- Ладно. Раз уж пока мы единственные наследники, то я прошу тебя оставить мне дом на выходные. Согласен?
Я согласился. Был понедельник, и до субботы я собирался отсюда уехать, это уж точно. После этого короткого разговора Антон забрал свою копию документов на дом и уехал. Как оказалось, это именно его машина заняла парковку перед домом. Я постоял у окна, глядя как он закрывает ворота и уезжает, а после пошел в кухню ставить чайник. В этот момент я еще не знал, что очень скоро моя жизнь разделится на «до» и «после». Но этого никогда не знаешь заранее…
На улице уже темнело, когда я решил, что стоит переставить машину. С тех пор, как я был здесь последний раз, сменились почти все жильцы, а потому я никого не знал и не мог быть уверен в надежности этих новых владельцев домов на нашей улице. Я перегнал машину, запер ворота на оба засова, и вернулся на веранду перед домом. Туда, где мы и сидели обычно, слушая теткины истории. Я включил свет и собирался вернуться в дом, но тут мое внимание привлекло темное пятно на участке. Присмотревшись, я понял, что это собака. Огромная буро-коричневая собака сидела на дорожке возле вишневых деревьев и смотрела, как мне показалось, прямо на меня. Я не боюсь собак, никогда не боялся, но от этого взгляда мне стало немного не по себе. Потому что он был каким-то неправильным, слишком человечным для собаки, прежде мне такого не встречалось. Я пошарил под столом в поисках веника и собирался пойти прогнать псину с участка, но, когда веник нашелся, под вишневыми деревьями уже никого не было. Собака ушла. Чертыхнувшись про себя, я решил, что утром нужно будет проверить забор. Не дело это, чтобы по участку могли расхаживать дворовые собаки. Свет на веранде я потушил, а после ушел в дом, где до поздней ночи бесцельно смотрел телевизор и альбомы со старыми фотографиями. Около полуночи я лег спать в гостиной, поленившись идти на второй этаж. Уснул я в ту ночь быстро, укрывшись старым одеялом. Вокруг лежали альбомы, которые я не убрал обратно на полку.
Проснулся я в три часа ночи от ощущения, что в комнате кто-то есть. Сложно объяснить это чувство, но мне казалось, что за мной пристально наблюдают. Я сел на диване, оглядел комнату. Никого не было. Включил торшер возле дивана, спать расхотелось. Поэтому я снова потянулся к альбомам и продолжил рассматривать старые снимки. Когда я пролистывал уже третий альбом в бархатном переплете, на веранде что-то зашуршало. Звук был негромким, похожим на царапанье по дереву ( веранда вся выстелена деревянными панелями). Мыши, решил я, как типичный городской житель, с мышами раньше не сталкивавшийся. Я потянулся за следующим альбомом, звук на веранде усилился. Я отложил альбом и вышел в кухню, где было окно, выходившее на веранду. Отодвинул штору и присмотрелся. Сквозь высокие окна внутрь проникал лунный свет, на веранде было пусто. Стало тихо. Я прикрыл окно шторой и вернулся в постель, думая о том, что все это мне просто почудилось. Сказывалась усталость от долгого дневного переезда, волнения и недосып. Я снова укрылся пледом и постарался заснуть, но тут на веранде послышался уже знакомый шорох. Складывалось ощущение, что кто-то скребет ногтями по деревянным панелям, ощупывая стену. Я решил, что это все-таки мыши. Вновь наступила тишина и я уже отвернулся к стене с твердым намерением заснуть, когда в ночное безмолвие ворвался еще один звук. Он был похож на плач или поскуливание. Звук шел откуда-то снаружи и я никак не мог определить его источник. Опять шорохи и этот звук, от которого внутри появилось какое-то щемящее чувство, смесь страха и жалости. Звук то затихал, то нарастал, шорохи не прекращались. Заскрипели деревянные панели, словно кто-то ходил по веранде, а потом все стихло. Я встал с дивана, набрался смелости и посмотрел в окно- веранда была по-прежнему пуста, вдали брезжил рассвет. Мне удалось уснуть только когда вокруг совсем рассвело.
Проспал я до обеда, а проснувшись некоторое время пытался сообразить, что произошло ночью. Но воспоминания мои были похожи на цветные лоскуты, которые никак не хотели собираться воедино. Несмотря на ночные происшествия, я выспался. Первым делом я обследовал веранду- никаких следов чужого присутствия. Я вернулся в дом и понял, что вчера совершенно не позаботился о продуктах, потому что не собирался оставаться здесь на ночь. На ходу одеваясь, я отыскал в сумке кошелек и ключи от машины, на полке в коридоре ключи от дома и свои часы, брошенные сюда в спешке. Когда я вышел на веранду, пытаясь удержать все это в руках , часы мои упали и я опустился на колени, шаря под столом. Часы лежали возле стенки, обитой деревянными панелями, я уже хотел распрямиться, когда вдруг заметил, что стенка сплошь покрыта царапинами. Я провел по ним пальцем. Происходящее начинало настораживать. Я буквально заставил себя застегнуть на руке часы и отправиться в магазин.
Деревенский магазин, который я помнил еще с детства, совершенно не изменился. Только вместо старой продавщицы тети Тани здесь теперь работала ее дочь. В магазине было прохладно, негромко играло ретро фм. Помимо меня перед прилавком стояла пожилая женщина в черной косынке, намотанной на манер банданы. Так, как носила когда-то моя тетка. Она упаковывала свои покупки в сумку, когда я выпалил продавщице список необходимых мне продуктов, а когда та отошла к холодильным камерам, посмотрела на меня внимательно, прищурившись, и сказала тихо: