- В нехорошем месте живешь.
От неожиданности я вздрогнул, но отвечать не стал. Женщина, похоже, и не ждала ответа. Она взяла сумку с продуктами и добавила, уже выходя из магазина:
- И дни те самые…
А после вышла из магазина, оставив меня в растерянности. Во мне боролись противоречивые чувства- с одной стороны, мне хотелось просто забыть и то, что происходило ночью, и эти ее странные слова. А с другой- хотелось догнать ее и вытянуть всю правду о том самом месте, где я теперь жил. Продавщица протянула мне пакет с моими покупками, я расплатился и вышел, не попрощавшись.
В машине, чтобы как-то отвлечься от происходящего, я включил радио. «Сегодня двадцать пятое августа! Лето подходит к концу…»- бодро вещал диктор. Двадцать пятое августа… Именно в этот день каждый год родители увозили нас по домам. Каждый год в одно и то же время. Я никогда не спрашивал у них, почему. Ни разу. В детстве многого не замечаешь, верно?
Вернувшись домой, я постарался побыстрее пройти через веранду, а после закрыл дверь на ключ и занялся обедом. После обеда я вернулся к просмотру семейных фото. Судя по всему, в теткином архиве они были разложены по годам, и я углублялся все дальше в семейную историю. В этом альбоме уже были фотографии периода семидесятых. Где-то здесь должны быть фото бабушки и дедушки. Их не стало задолго до моего рождения и теперь я осознавал, что не помню их даже по фотографиям. И если образ бабушки я еще мог вызвать из глубин памяти, то деда не помнил совершенно. Совсем. Пролистав альбом практически полностью, я наткнулся на семейное фото- черно-белое, крупное, на котором запечатлели всех- здесь были и мои тетки-близняшки, и папа, и ныне покойная хозяйка этого дома. Бабушка держала Ольгу на руках, а рядом с ней сидел мужчина в военной форме. Это и был мой дед. Я пригляделся и по спине у меня побежали мурашки. У деда были руки с длинными пальцами, согнутыми на фотографии как-то странно, губы он держал плотно сжатыми, даже не пытаясь улыбнуться. Резко очерченные скулы выдавали в нем человека волевого. Но самым пугающим были глаза, казавшиеся безумными. Чуть выкаченные, большие, четко выделяющиеся на фоне бледного, худого лица. Я поспешно перевернул страницу. Фотография производила тягостное впечатление. Больше к альбомам я в тот день не возвращался. Я бродил по дому, ища в нем детские воспоминания, то впечатление, которое он производил раньше. Но оно не приходило. Дом, ничуть не изменившийся за прошедшие годы, отчего-то казался мне чужим. Словно изменения в нем произошли, но были невидимы обычному человеку. Несмотря на это бесцельное шатание, день пролетел быстро. Начинало темнеть и на душе стало неспокойно. Остро захотелось уйти отсюда туда, где есть люди, поговорить, рассказать о произошедшем. Но, как я уже говорил, никого из новых жильцов я не знал. Может, все же стоило уехать вчера в город? А что мешает сделать это сейчас?
Это было малодушно, но, когда часы показывали пять, я сел в машину с намерением уехать на ночь. Хотя бы в придорожную гостиницу с тем, чтобы вернуться сюда утром. Я повернул ключ, и с ужасом осознал, что машина не заводится. Я попробовал еще и еще, но результат был тем же. Выругавшись, я вылез из машины и стал по телефону звонить в автосервис. Он находился не так далеко- на повороте в деревню, я точно это запомнил. Ремонтники откликнулись быстро, вот только приехать сегодня они уже не могли и просили подождать до утра. Я чуть было не сказал трубке «Если я дотяну до утра…». Закончив разговор, я вернулся в дом, включил телевизор и постарался отключиться от сложившейся ситуации.
В шесть вечера зазвонил телефон- звонила мама.