Annotation
Этот город давно не видел солнечных дней. Дожди, слякоть, увядшая листва и... что-то таинственное, страшное, чуждое нормальному миру. Город болен, заражён неведомым злом. По его улицам бродят существа, вытягивающие из людей жизненную силу. Видеть чудовищ способны лишь те, кто имел опыт клинической смерти.
У Марины, фельдшера скорой помощи, такой опыт был и теперь она видит жутких тварей. Ей бы сделать вид, что ничего не происходит, и тогда, быть может, она свыклась бы с новой действительность, смирилась... Но нет, на некоторые вещи просто невозможно закрывать глаза, а потому вмешалась, бросила вызов охватившей город заразе. И стала мишенью.
Как выжить, если на тебя объявлена охота?
Только с помощью тех, кто тоже не захотел быть равнодушным. Их мало, но они есть. Странная, компания. Очень странная. Однако Марине выбирать не приходится.
Надписи среди городского граффити: "Они приходят осенью. Наш город - их пастбище. Только те, кто умер и воскрес, могут их видеть".
Они приходят осенью
Глава первая
Глава вторая
Глава третья
Глава четвертая
Глава пятая
Глава шестая
Глава седьмая
Глава восьмая
Глава девятая
Глава десятая
Глава одиннадцатая
Глава двенадцатая
Глава тринадцатая
Глава четырнадцатая
Глава пятнадцатая
Глава шестнадцатая
Глава семнадцатая
Глава восемнадцатая
Глава девятнадцатая
Глава двадцатая
Глава двадцать первая
Глава двадцать вторая
Глава двадцать третья
Глава двадцать четвертая
Они приходят осенью
Глава первая
«Снова в строю». Марина Самарина как сказала себе эти слова утром, когда явилась на работу, так они и не выходили из головы. К тому же их будто бы по сговору произносили все, к кому ни подойди, начиная с уборщицы Анастасии Павловны, заканчивая главным врачом Станиславом Ивановичем.
Снова в строю. Как солдат, вернувшийся из отпуска в боевой отряд. Как бы ни хотелось Марине сравнивать себя с солдатом, но после того, что случилось шесть месяцев назад, прочие сравнения ей казались лживыми. Мало кто верил, что она вернётся, да и сама Марина в этом сомневалась, особенно по ночам, когда с криком просыпалась из-за кошмаров, а потом долго не могла уснуть. Пытаясь себя успокаивать, она точно мантру повторяла: «Такого больше не случится! Такого больше не случится!..» Но это было враньё. Она могла привести десятки примеров, когда на врачей и санитаров нападали наркоманы, алкаши, психопаты. И, разумеется, то, что произошло полгода назад, могло повториться снова, на её профессию не распространялась поговорка «В одну и ту же воронку снаряд два раза не падает».
Недели три назад Марина в очередной раз проснулась посреди ночи в холодном поту и с гулко бьющимся сердцем. В сознании медленно таял кошмарный образ — перекошенное лицо молодого наркомана. Но в этот раз страх после пробуждения неожиданно сменился злостью. В голову ворвалась бунтарская мысль, что нужно бороться! Со страхом бороться, с сомнениями, иначе можно превратиться в вечно жалеющее себя ничтожество. Иначе каждая проблема в будущем будет казаться вселенской катастрофой.
И она боролась. Успешно. Ей продолжали сниться кошмары, но теперь в них Марина больше не была пассивной жертвой. Она дралась, кусалась, вырывала нож из руки ублюдка и била его, била. И испытывала наслаждение. Эти сны стали своеобразной терапией: пробуждаясь, Марина чувствовала эмоциональный подъём, ощущала себя сильной, способной дать отпор любому, кто опять попытается перерезать ей горло.
Татьяна, младшая сестра, недавно заметила: «У тебя снова глаза сияют. Я так рада. Думала, ты ещё не меньше года будешь хандрить». И обняла, она обожала обниматься. Марина рассмеялась и ответила: «Я справилась». Будто итог своей борьбы этими словами подвела. Тогда она уже точно знала, что вернётся на работу. Все сомнения рассеялись.
И вот, спустя шесть месяцев после инцидента, после клинической смерти и множества кошмарных ночей, она снова в строю. Едет на очередной вызов — уже пятый за смену. Рядом сидела Даша, девчонка ещё совсем, всего год в «скорой». За рулём — Василий Иванович — здоровый как медведь, добродушный, с пышными усами, как у его знаменитого тёзка, любитель рассказывать анекдоты, а после басовито хохотать.
Марина и раньше была в одной бригаде с Василием Ивановичем, и он, пожалуй, единственный, кто не удивился, что она решила «снова встать в строй». «Я знал, что ты вернёшься, Маринка», — таковы были его слова. За семь лет совместной работы он стал для неё почти родным, рядом с ним она чувствовала себя уютно. Когда наркоман приставил к её горлу нож, Василий Иванович единственный, кто не растерялся и попытался урезонить подонка. Да, урезонить не вышло, зато хорошо получился удар в челюсть, отправивший обдолбыша в нокаут. Правда Марина это уже плохо помнила, так как находилась на грани потери сознания — кровь вовсю хлестала из перерезанного горла. По сути, она жизнью была обязана Василию Ивановичу, ведь всё могло кончиться куда плачевней.
Марина в очередной раз обратила внимание, что Даша украдкой поглядывает на её шею. Так и подмывало приподнять голову и продемонстрировать шрам во всей «красе». И сказать: «На, смотри, раз так любопытно. Отвратительно, да?» Но это было бы жестоко, после такого Даша наверняка запишет её в категорию «стерва» и их отношения будут конкретно испорчены. Пусть себе поглядывает на чёртов шрам, может для неё это станет наглядным пособием, которое гласит: «Будь осторожна всегда! От зла никто не застрахован!».
— Приехали, девчонки, — бодро сказал Василий Иванович, остановив машину возле подъезда пятиэтажной «хрущёвки».
Взяв докторский чемоданчик, вслед за Дашей, Марина вышла под моросящий дождь — слишком мелкий, чтобы промокнуть. Нынешняя осень не радовала хорошей погодой. Вот уже и сентябрь заканчивался, а никакого намёка на бабье лето. «Время плащей, зонтов и мечтаний о дальних странах, где солнце, пальмы, море и горячий песок на пляжах», — Марине вспомнились эти слова, которые однажды произнёс отец, глядя на безрадостное небо такой же осени, как сейчас.
— Да, всё верно, — пробормотала она. — Время мечтаний о дальних странах.
— Что вы сказали? — спросила Даша.
Марина улыбнулась.
— Ничего. Это я так, вспомнила кое-что.
Они дошли до подъезда. Даша нажала на кнопку с цифрой «38» на домофоне. Не прошло и пары секунд, как из динамика прозвучал мужской голос:
— Скорая?
— Да, скорая.
Домофон пискнул, магнитный замок открылся. Зашли в подъезд. Василий Иванович с ними пошёл, хотя по инструкции должен был находиться рядом с машиной. Сегодня он сопровождал Марину и Дашу на всех вызовах — на всякий случай. Да и раньше частенько сопровождал, когда пациенты представляли хотя бы малейшую опасность. Эдакий телохранитель. И это была одной из причин, почему его уважали врачи и санитары всех бригад. А ведь некоторые водители не то, чтобы сопровождать, но и больных выносить наотрез отказывались. Говорили, нам, дескать, за это не доплачивают, да и спина болит, нога, рука. У них постоянно что-то болело. Пару лет назад Марина целых три месяца ездила с таким водилой — не лучшие для неё воспоминания, более ленивого человека она в жизни не встречала. В бригаде тогда были она, щуплый санитар и этот водитель. Как-то поступил вызов — мужчина в тяжёлом состоянии. Приехали. Марина сделала заключение: подозрение на инсульт. Необходимо было срочно везти пациента в больницу. Почти всегда удавалось найти тех, кто помогал перенести больного в машину — родственники, соседи, прохожие. Но в тот раз не повезло, помощников не нашли, и Марине с санитаром пришлось нести мужчину на носилках вдвоём с шестого этажа, а весил он килограммов восемьдесят, не меньше. Водила помогать отказался, заявил, что спина болит. Тяжко тогда пришлось. Марина была женщиной рослой, крепкой, закалённой спортивной молодостью (несколько лет ходила в секцию волейбола), но, когда пациента уже загрузили в автомобиль, она еле на ногах стояла. А молодой санитар потом долго отдышаться не мог.