А что же еще? Есть ли еще какие-нибудь "третьи" факты, на которые он мог бы опереться? Нет, только не здесь. Он не мог себе позволить верить в то, что узнал из книг и чему его научили, во все то, что считалось непреложным фактом. Нет, он не смог поверить всему этому, потому что в общей сумме то, что ему говорили, чему учили в школе, было противоречивым, бессмысленным и глубоко несостоятельным.
Минуту... Все это нагромождение лжи, все эти бессмысленные противоречия являются фактами хорошо ему известными. Поэтому их можно считать очень ценной для него информацией.
Мир, каким он его видит, - глубоко неразумен и одновременно слишком велик, чтобы быть абсолютно лишенным смысла. Если же мир не столь безумен, каким представляется ему, то существует какая-то сила, которая сделала его таким - для того, чтобы обмануть сознание индивида. Но почему именно его? Каков смысл этого подлога? В самом этом обмане и должен быть ключ к разгадке. Ему было суждено познать массу концепций окружающего мира - всяческие философии, религии, идеи "здравого ссмысла". Большинство из них были такими ничтожными, что их вряд ли можно было принимать всерьез. Но все они включали одно и то же положение, в которое он не мог не верить: то, что он был "человеческим существом" - как миллионы его современников и миллиарды тех, кто жил до него и будет жить после него.
Какая чушь! Ему никогда не удавалось вступить в настоящий контакт с себе подобными. В агонии своего одиночества он обманул себя, поверив в то, что Элис понимала его и была такой же, как и он. Он не удосужился тысячу раз проверить ее, потому что слишком невыносимой была для него мысль о возвращении к своему одиночеству. Ему очень нужно было поверить в то, что его жена - живое, дышащее существо, сделанное из того же теста, что и он, и что ей понятны все его сокровенные мысли. Ему не хотелось верить в то, что она - просто зеркало, эхо или что-то невообразимо худшее.
Он нашел себе партнера, и мир стал меньше раздражать его, хоть и был таким же глупым и скучным. Он сделался в меру счастливым и отбросил свои подозрения. Даже свой однообразный труд он воспринимал терпимее, пока досадная случайность не пробила брешь во всем этом обмане, и все его подозрения вернулись и начали мучить его с удвоенной силой.
Он уже начал жалеть о том, что выдал им себя. Если бы он держал рот на замке, они бы не заперли его здесь. Ему следовало быть более проницательным, смотреть во все глаза и слушать во все уши, выуживать из них детали и мотивы заговора против него. Он смог бы перехитрить их.
Но они заперли его - и весь мир стал сумасшедшим домом, а они тюремщиками.
В замке повернулся ключ, и он увидел человека с подносом:
- Ваш обед, сэр.
- Спасибо, Джо! - сказал он. - Поставь сюда.
- Сегодня вечером кино. Не хотите пойти? Доктор Хейвард сказал, что Вам следовало бы...
- Нет, спасибо.
- Лучше бы Вы пошли, сэр. - И он с удовольствием услышал настойчивость в голосе Джо. - Фильм хороший. Будет и мультфильм с Микки Маусом...
- Ты почти убедил меня. Проблемы Микки Мауса похожи на мои. Но я не пойду. Пусть не трудятся пускать фильм.
- Но фильм будет в любом случае. Многие другие обязательно пойдут:
- Действительно? Что это - особый расчет или ты просто заговариваешь меня? Не стоит напрягаться. Я знаю всю эту игру. Если я не пойду, то и фильма не будет.
Ему не понравилась усмешка, которой Джо ответил на его выпад. Разве может быть так, чтобы это существо было сделано из одного с ним материала - хорошо развитые мускулы, флегматичность, терпеливость, что-то собачье во всем облике? Неужели он напичкан только рефлексами робота? Нет, он, скорее всего, один из них, если поставлен здесь.
Джо ушел, а он, занявшись едой, начал сгребать ложкой (единственным инструментом, которым его снабдили) кусочки уже нарезанного мяса. Он снова улыбнулся их предусмотрительности и расчету. Они не знают, откуда исходит опасность. Он не убьет себя до тех пор, пока есть надежда открыть истину. У него в запасе еще масса возможностей, прежде чем он примет это бесповоротное решение.
После ужина он занялся приведением в порядок своих мыслей и решил записать их. Он достал бумагу. Ему нужно начать с общей формулировки тех основных принципов, которые вдалбливались ему всю его "жизнь". Жизнь? Да, слово подходящее. Он записал:
"Мне сказали, что я родился столько-то лет назад, и что через приблизительно столько-то лет я умру. Мне предложили немало глупых версий того, где я был до своего рождения и где буду после смерти. Но все это грубая ложь, преследующая цель не обмануть меня, а просто направить по неправильному пути. Всяческими путями окружающий мир пытается убедить меня, что я смертен, что я здесь ненадолго, что пройдет какое-то количество лет - и я уйду в небытие.
Неправда! Я бессмертен. Я переступаю через пределы времени, отмеренного мне. Промежуток в семьдесят лет не что иное, как одна из фаз моей жизни. Во-первых, я осознаю, что существую, а, во-вторых, что я вечен. Может, я замкнутая кривая, но это не важно. Я в любом случае не имею ни начала, ни конца. Моя уверенность не относительна, она абсолютна, и ее нельзя ни создать, ни уничтожить. И только память, так как только она - относительный аспект сознания может быть подвергнута воздействию и даже уничтожена.
Правда, большинство религий, которые я узнал, учат бессмертию, но, обратите внимание, как они этому учат. Самый верный способ убедительно солгать - это неубедительно сказать правду. Значит, они не хотели, чтобы я им поверил.
Внимание: почему они так старались убедить меня в том, что через какое-то время я "умру"? На это должна быть очень серьезная причина. Я делаю вывод, что они готовят меня к какому-то глобальному переделыванию. Мне жизненно необходимо узнать их намерения - на это мне, может быть, понадобится несколько лет. Для этого нужно перестать мыслить их категориями".
Вернулся Джо:
- Пришла Ваша жена, сэр.
- Скажите ей, чтоб она уходила.
- Пожалуйста, сэр. Доктор Хейвард очень хочет, чтобы Вы с ней повидались.
- Скажи доктору Хейварду, что я его считаю превосходным шахматистом.