— Я, наверно, совсем уйду, Килька, — сказал Геран.
— Куда?
— Не знаю. Может, уеду.
— Не сложились отношения? — спросил Килил.
— С чего ты взял?
— Вы приехали, она осталась.
— Догадливый. Да, похоже, не сложились. А поехали со мной, а? — вдруг сказал Геран и тут же опустил голову и убрал руки с плеч Килила. — Ладно, иди, играй.
Килил вышел, Геран взял свое лицо в ладони, вытер глаза. Нельзя предлагать ребенку такие вещи. Вдруг согласится по глупости?
Собравшись, Геран оставил все увязанным и упакованным и пошел на стоянку переговорить с Самиром.
Самир, увидев его, тут же сделался сердитым, гневным, но без крика, достойно. Он думал, что Геран явился разбираться насчет драки со своим старшим пасынком. И помнил закон: когда с кем конфликт и если кто пришел по поводу этого конфликта, начинать надо не по теме. У человека сложились какие-то слова, он пришел готовый, надо сбить, чтобы растерялся. Он сказал:
— Так кто поступает, Геран? На работу не пришел, исчез совсем! Срочно человека искать на замену пришлось, мы тоже люди, мы тут не можем сутками сидеть, ты как думаешь? Не понимаю вообще, говорили про дело, собирались тебе денег больше платить, а ты вместо спасибо пропал. Что такое?
— Ладно, отработаю, — сказал Геран. — Я по другому вопросу хочу поговорить.
— Ты постой другой вопрос! — не поверил Самир его мирному тону и сворачивая еще на одну тему. — У меня у самого другой вопрос! Твоего младшего считают вором, а поймали его тут, знаешь, что теперь нам за это делают? Нас считают, что мы тоже как-то замешаны, облаву устроили, проверки устроили, побрали половину людей, это что такое? Ты как хочешь это можешь понять, а я понимаю, что из-за тебя и твоей семьи сплошные неприятности у нас!
— Не надо, Самир. Килил тут ни при чем. Они не глупые, чтобы думать, будто он для вас ворует. Если ворует, кстати, это не доказано. Неприятности у вас — сожалею. Тем не менее, Самир, ты меня выслушай.
— С удовольствием! — воскликнул Самир. — Я выслушаю, но сразу скажу: он сам виноват! Я не знаю, он траву курит у тебя или колет что-то, но он бешеный совсем, я серьезно говорю, ты ему как отец, ты следить должен! Он на людей бросается! Пришли спросить про тебя, а он сразу напал, псих!
— Кто напал? — не понял Геран.
Самир даже растерялся. Но хватило сообразительности спросить:
— Он не рассказывал ничего?
— Да кто?
— Сын твой старший, как его у тебя?
— Гоша. А что было?
— Да ничего. Пришли к тебе узнать, где ты. А он начал кричать. Ты знаешь, он националист или этот... скинхед, наверно, хоть и не лысый. Сплошная ненависть у человека. Начал кричать, а потом Насифа ударил, брата моего, ты его знаешь. Как это, человека просто так ударить? Насиф ответил ему, вот и все.
— Вот откуда у Гоши синяки...
— А у Насифа, думаешь, нет? Иди, посмотри! — предложил Самир, зная, что Геран не пойдет, а если даже и пойдет, на теле горячего молодого человека всегда можно найти один-другой синяк. Тем более — с железками работает, ушибается...
— Ладно, разберемся, — сказал Геран. — Хотя, я чувствую, ты торопишься свою версию изложить, а на самом деле было несколько иначе.
— Ничего не несколько, если он даже не сказал тебе, значит, сам чувствует себя виноватым.
Геран не мог возразить. И обратился к цели своего прихода.
— Я вот что хотел. У меня такие обстоятельства, что надо где-то пожить. Может, я хотя бы тут, в вагончике на некоторое время устроюсь? Заодно буду дежурить.
— Что такое? С женой разругался?
— Это неважно.
Из-за денег, подумал Самир. Не поделили. С такими деньгами он мог бы и получше жилье найти, но — хитрит. Скрывает. Умный человек, писатель. Человека с деньгами отпускать нельзя. Даст или не даст, второй вопрос, об этом еще будет разговор, а отпускать нельзя ни в коем случае.
— Здесь рабочее место, не положено, — сказал Самир. — Иу нас неприятности тут все время. Есть у нас квартирка одна, человек на месяц уехал, пока занимай.
— Спасибо, Самир.
— Да не за что. Только у нас с работой так теперь: все по бумажкам, по документам. Я обязан с тобой договор трудовой заключить. Документы есть с собой?
— Паспорт.
— Дай, мне с него копию надо снять.
— На здоровье.
Самир взял паспорт, сказал Герану адрес квартиры и дал ключи. Геран пошел переселяться.
21
Goshа. А если я достану денег, как я их передам и кому?
Super-driver. Сначала достань.
Goshа. Нелогично: я никого не видел из ПИР, как я буду вступать?
Super-driver. Ясно. Думаешь, возьмут твои денюжки и ку-ку?
Gоshа. А если именно так думаю?
Super-driver. Нy, думай. На то и голова. А о смерти ты думаешь?
Gоshа. Не понял.
Super-driver. Я в посьледнее время много думаю. Существует резко выраженная противоположность между влечениями к собственному "Я" и половыми влечениями, причем первые определяют тенденцию к смерти, а последние — к продолжению жизни. Первичный нарциссизм при этом, как следствие, сближается с влечением к саморазрушению. Существует одно обстоятельство, которое мы не можем скрыть от себя: незамечая того, что мы запутались в убежищах шопенгауэровской философии, согласно которой смерть — это «собственно результат», и будучи таковым, является целью жизни, тогда как сексуальное влечение представляет воплощение воли к жизни.
Gоshа. Это ты к чему?
Super-driver. Ни к чему. Просто думаю об этом.
Gоshа. Вообще-то я тоже иногда.
Super-driver. А я все время. А нассчет денег так: можешь перечислить на счет, а если боишься, можеш передать при личьной встрече.
Goshа. Тебе?
Super-driver. Меня видят только избраные. Моему доверенному лицу.
Gоshа. Почему я должен верить?
Super-driver. Это твое дело. Но у наст ак: или человек идет до конца или если он начал и что-то узнал, а сам потом не хочет, то он исключается вообще. Тебя не возьмут даже на акции.
Gоshа. Не надо пугать. На акции приходят все, кто хочет.
Super-driver. Попробуй. Появишся — к тебе подойдет мой человек и прикажет уйти.
Goshа. Ерунда. Как он меня узнает?
Suрег-driveг. Мы всех знаем в лицо. Короче, или тысяча в течении недели, или до свидания навсегда.
Goshа. Тысяча?
Super-driver. Я предупреждал.
Gоshа. Ты говорил про другую сумму.
Super-driver. Условия меняются, все становиться дороже. А сколько я говорил?
Gоshа. Вообще-то ты говорил: пять.
Super-driver. Что я, сумашедший? Наверно говорил пятьсот. А теперь тысяча. Решай сам.
Gosha. А что будет потом?
Super-driver. Потом будет встреча с советом драйверов. А потом ауедиенция со мной.
Gоshа. Ладно, я попробую.
Super-driver. Отличьно, жду.
Гоша не стал пытаться втереться в доверие Килилу: бесполезно. К тому же Полина уже попробовала это сделать, в чем призналась Гоше. Она и уговаривала Килила, и обещала ему свою помощь, и даже немного поплакала, жалуясь, что попала в трудное положение, а родной брат не хочет помочь. Килил притворялся, что не понимает, о чем речь.
Гоша твердо уверился: Килил где-то прячет деньги. Вряд ли дома. Надо просто проследить за ним, вот и все.