Сара внимательно слушала. Её не напугал мой заговорщический тон, но по лицу я видел, что она не в восторге. На улице мелькнул силуэт чёрной кошки.
— Только иллюзию? А настоящий смысл ты не пытался найти? — смех пропал из её голоса.
— Очевидно, что его нет. Ты только загонишь себя в депрессию, пытаясь его найти. Нас не спрашивали, хотим ли мы рождаться и жить, а потом вынудили самостоятельно доказывать себе, что, мол, да, хотим.
Сладкий напиток обжёг горло. Я не люблю вино. Я вообще не люблю никакие напитки и еду. Но так уж заведено, что в ресторане пьют и едят.
— Родители? Как бы они спросили тебя, хочешь ли ты рождаться?
— Не родители.
Не хотел я затрагивать эту тему. Само вырвалось. Не объяснять же ей, что мы живём в симуляции, за которой наблюдает неизвестный разум, а она — строка кода в красивой модельке? Сара не сразу поняла. Она нахмурила брови, задумчиво глядя в бокал. Чёрная кошка за окном появилась снова, на этот раз усевшись прямо около нашего окна. Бродячее животное в центре города. Снова система подлагивает.
— Ты имеешь в виду бога?
— Может быть, и бога, — да, это хорошее объяснение.
— Тогда и тут ты попадаешь в парадокс. Если ты не помнишь, что было до твоего рождения, как ты можешь быть уверен, что не хотел рождаться?
— Я абсолютно в этом уверен, моя дорогая. Кто в здравом уме решит стать кожаным мешком с костями, которым управляют химические реакции и электромагнитные импульсы в куске жира?
— А может, это такой аттракцион для твоей вечной души?
— Не имеет значения, что это такое для гипотетической вечной души. Я буду жить от рождения до смерти. Все «до» и «после» я не увижу.
— И это время ты хочешь потратить на свадьбы, рождения детей, университет и выход на пенсию?
Она стала очень быстро и уверенно отвечать. Тоже об этом думала или что-то знает?
— Порядок немного не тот, но в целом, да.
Я отправил в рот кусок сыра, обозначая, что позицию свою высказывать закончил. Разговор получился стремительным. Саре понадобилась минута перерыва. Она осушила бокал и спокойно заговорила:
— Мне кажется, у тебя просто трудный период. Что-то вроде экзистенциального кризиса. Для нашего поколения это очень распространённая проблема. Думаю, тебе стоит съездить отдохнуть, сходить к психологу или заняться чем-нибудь новым. Я даже не против составить компанию или посоветовать хорошего спецалис…
— Она смотрит на меня.
— Что?
— Почему эта кошка смотрит на меня?
Из того, что Сара там говорила, я не расслышал ни слова. С первого предложения стало понятно, что в ней сработал скрипт. Всё моё внимание поглотили два огромных зелёных глаза, неотрывно глядящих на меня круглыми зрачками.
— Может, она голодная?
Они повсюду меня видят и слышат. Незачем за мной наблюдать с помощью кошки. Я уже было решил, что это очередной баг, но в ту миллисекунду, когда я моргнул, она ухмыльнулась. Моделька не успела быстро вернуться в стандартную форму. Но я заметил! Это точно была злая ухмылка. Кто-то из Них сейчас здесь, так близко.
Я бросил на стол всю наличку, которая была в кошельке. Саре должно хватить, чтобы закрыть счёт. Не прощаясь, я выбежал на улицу.
Весь этот проложенный жизненный путь, по которому я должен пройти, уже неважен. Если Они так беззастенчиво показываются, значит, они знают, что я знаю. Значит, на этом моя жизнь кончена.
Кошка ждала меня. Осознанным взглядом она сопровождала меня, пока я двигался в её сторону. Но, когда между нами оставался метр, вдруг бросилась бежать через дорогу.
Чёртовы сигналящие отняли драгоценные секунды. Я чуть не потерял из виду цель.
Прежде чем Они выключат для меня систему, я должен понять. Что понять — я ещё не решил. Никогда не думал, что выпадет шанс. Я его не упущу!
Не помню, когда начался ливень и сгустились сумерки. Опасно так бегать. Можно что-нибудь повредить или простудиться. Когда-то это имело бы значение, но теперь игра окончена. С каждой минутой я всё ближе к отключению. Чувствую огонь в лёгких от долгого бега, но это иллюзия. Сигнал мозгу — твой мешок с костями в опасности. Мне больше не нужен мешок с костями. Мне нужны ответы.
Я не отставал. Кошка уводила меня далеко от знакомых районов. Туда, где дороги не освещены, а под ногами плещется грязь вместо ровного асфальта. Мне не страшно заблудиться. Я уже не окажусь в том месте, которое называл домом. В ушах пульсировала кровь, перемешиваясь с воем сирен где-то вдалеке.
Костюм насквозь промок. По ощущениям, прошло около пары часов. Мир уже начинал распадаться на куски. Текстуры плыли, объекты менялись в размерах, искажались расстояния.