Петр Ингвин
Они сами
Тысячи лет земляне прячутся под землей, как черви, а правительство боится пришельцев. Каждый думает о себе, но кто-то должен подумать обо всех. Рискнуть. Даже ценой жизни.
Аркад прислушался. Сердце стучало громче приближавшихся шагов.
— Кажется, один. — Главное, не показать напарнице, что тоже боится. Герои не боятся. — Ты справилась. Если кто появится — шуми.
Тень неподалеку кивнула и вновь слилась с камнями.
Милая Урфи. Почти год играла ненавистную роль: строила глазки предателю, отвечала на комплименты, с улыбкой наблюдая, как те перетекают в нечто большее… Когда объект созрел, встречу крутобедрая красавица назначила здесь, в заброшенной штольне.
Верная подруга думает, что все кончится убийством. Ее трясет, но Урфи идет до конца. Ради него, Аркада. Это здорово. Когда-то другие девушки пошли на нечто неприемлемое ради амбиций, славы, корысти либо по принуждению. У них тоже был выбор, они его сделали. Знали бы, к чему приведет…
Казни не будет. Это обрадует Урфи. Ее сокрушит последующее, во что не посвящал — истинный план глобальнее обрисованного, как планета рядом с песчинкой. Разовым актом возмездия дело не ограничится. Нет, второго и третьего не будет, продолжать в том же духе — бесконечный путь в никуда.
Сегодняшние события — толчок перед прыжком. Аркаду не нужна жизнь одного. Ему нужна жизнь для всех.
Даже сюда доходило свечение оранжерей и полыхание красок подземного города. Породу в этой части выработали сотни лет назад, и кроме молодежи в сторону шахт никто не ходил. Камни, сумрак, тени прошлого и настоящего — больше ничто не мешало желающим побыть в одиночестве. Трещины в усиленных распорками коридорах подвывали сквознякам, где-то капало, и только большое желание могло привести кого-то в склизкую опасную тьму.
Усилиями подруги желание появилось, и по освещенному тоннелю к ним двигался удивительно шустрый здоровяк: глаза навыкате глядели чуть прищуренно, кособочился давно сломанный нос, шея соперничала с окружностью головы, которую несла с достоинством туземного царька древности. Серьезный противник. Не зря Урфи переживала, что тщедушный Аркад, вчерашний мальчишка, может не справиться с таким чудищем.
Он справится. Потому что выхода нет. С тех пор, как мысли переросли в намерения, а те — в действия, жизнь превратилась в хождение по канату. Ошибка равнялась смерти.
Урфи поскребла камешком по стене, и предатель обернулся на звук. Аркад метнулся ему на спину. Удар в затылок, опрокидывание, кляп, веревки…
Тяжелый, сволочь, а тащить еще два поворота. Урфи не поможет, ей нельзя показываться.
Говорить обездвиженной жертве Аркад позволил только в пещере. Удобное место. Своеобразная акустика уводит звуки вверх, а остатки теряются в пройденном лабиринте. Кривой объем зала напоминал желудок из учебника анатомии, жерла «пищевода» и «двенадцатиперстной кишки» оскалились сталактитами и страшно закручивались во всех плоскостях, в нишах мерцали заранее зажженные свечи. Поместив пойманного в нижнюю точку пещеры, Аркад с соответствующей минуте торжественностью взошел на естественный выступ в скале, напоминавший каменный постамент.
— Ты кто?! — С громкостью пленник переусердствовал. Эхо едва не вбило уши внутрь, сверху посыпались камешки. — Прежде, чем совершить непоправимое — подумай, — упало вслед более спокойное.
— Рик из рода италов, ты обвиняешься в сотрудничестве с завоевателями, — объявил Аркад. — Если имеется, что сказать в оправдание — я слушаю.
Олицетворением высшей справедливости он воссел перед обвиняемым на подобие трона. Темный балахон делал фигуру бесформенной, голову по шею скрывал колпак с прорезями для глаз. Сырые стены, затхлый воздух, промозглое чувство оторванности от мира, где есть свет, отопление и случайные прохожие — все создавало антураж обреченности.
— Ты из Сопротивления? — деловито осведомился Рик.
Легенды о Сопротивлении былых времен, что, не церемонясь, рубило шеи и вырывало сердца, в данном случае остались легендами: Аркад судил, то есть, разговаривал. Где есть разговор, всегда найдется место торгу.
— Здесь спрашиваю я — твой судья. — Аркад выпятил подбородок, чтоб придать образу солидности.
Скрываться под маской необязательно — им вместе идти наверх, если все пройдет по плану, но показать лицо — последний козырь. Признак серьезности намерений.
План был прост, даже странно, что за века никто не предпринял подобного. Не нашлось смельчаков? Обидно, что души так измельчали.
Аркад прокашлялся.
— Буду рассказывать, а ты поправь, если ошибусь. Начнем с прибытия великанов — со времен, когда все началось. Их были единицы, но технологии выше, оружие мощнее. Уничтожив собственный мир, они случайно обнаружили наш. Прилетели одни мужчины — команда спасшегося линкора. Сначала их пожалели, приняли с миром, как попавших в беду соседей. Огромных, высотой в два наших роста, пришельцев называли учителями и даже богами, хотя ничего божественного захватчики не делали. Пока обживались, они помогали землянам, но делали это выборочно. Чужаки прибыли в удачное для себя время: нации зубами держались за свои клочки земли, шли войны за ресурсы. Оказывая помощь некоторым из сторон, пришельцы заручались их поддержкой в деле собственного выживания. В качестве жеста доброй воли они получили женщин. До сих пор не пойму, как женщины согласились. Их заставили или купили? И, главное, как на это пошли мужчины — отдать свои родные половинки…