— Охренеть! Вы это видели?! Видели?! Как они сделали это?!
— Заткнись!
— Как такое возможно?!
— Я сказал, заткнись!
— Они перебили всю группу Стенли!!! Поубивали всех как щенят!!! Как они догадались, что они пойдут в обход?! Мы же отвлекали их!
Твердая рука схватила ворот потрепанной армейской рубашки, другая не менее твердо, уперла в мокрый, от капелек пота лоб, ствол одиннадцатимиллиметрового пистолета.
— Да заткнись же ты! — Прошипел человек, с лейтенантскими нашивками на погонах.
— Мы!.. Мы отвлекали!.. — Словно безумный лепетал второй человек, по щекам которого текли слезы. — Они!.. Они…
— Рядовой! — Рявкнул Лейтенант. — Возьми себя в руки или, клянусь Богом, я вышибу тебе мозги! Если мне суждено подохнуть, то только в бою, а не из-за наложившего в штаны сопляка! Бери винтовку в руки и отслеживай передвижение противника. Если напортачишь, пристрелю тебя раньше, чем эти гады до нас доберутся! Вперед!
— Е-е-есть. — Трясущимися руками солдат поднял с земли снайперскую винтовку, несколько раз всхлипнул и порывистым движением откатился в сторону, от груды металлолома за которой они прятались, к небольшим зарослям кустарника. Лейтенант в это время проверил боезапас пистолета, в сердцах плюнул на землю, достал бинокль и тоже стал наблюдать.
Пять минут назад окраина маленького городка в штате Мичиган сотрясалась от ураганных перестрелок и отчаянных криков. Группа военных из пятнадцати человек пыталась пробраться в продовольственные склады, но их настиг патруль пришельцев. Пятнадцать человек и пятеро инопланетян схлестнулись в кровавой схватке. Хотя схваткой это было назвать трудно. Эраки были невероятно сильны, быстры и предугадывали каждый тактический маневр людей. Это было методичное быстрое истребление. Люди зажали врага в старом гараже, поливая гранатометным огнем. Десять человек отделились от группы, собираясь обойти врагов и напасть с тыла, но маневр обернулся кровавой драмой.
Лейтенант видел как эти долговязые твари в черных экзоскелетах рассматривали валяющиеся вокруг трупы людей. Один из пришельцев присел на корточки, взялся рукой за голову умершего и покрутил ее из стороны в сторону.
— Сукин ты сын! — Прошептал Лейтенант, заставляя себя не хвататься за рукоять пистолета.
Пришелец что-то сказал своему сородичу. Тот ответил через плечо и отошел в сторону. Их язык напоминал фырканье лошади, но в речи чувствовалась абсолютная логичность. Первый эрак выпрямился и пошел за вторым. Вместе они соединились с двумя другими и скрылись в городских улицах. Несколько мгновений было совсем тихо, затем над крышами поднялся черный летательный аппарат и с тихим шипением направился к горизонту.
Долгие минуты прошли пока два человека наконец решились выйти их укрытия. Молча, переговариваясь лишь профессиональными знаками, они с бесчисленными предосторожностями пробрались к складам и, взвалив на плечи тройные партии продовольствия, быстро исчезли за чертой города.
— Ты в порядке?
— Да.
— Точно?
— Да, все хорошо.
— Уверена?
— Да все отлично! Я просто устала.
Человек несколько мгновений рассматривал молодую девушку с ноутбуком на коленях, затем подошел ближе.
— Что там у тебя?
Девушка быстро захлопнула компьютер, при этом оставив его в руках.
— Да так, ничего…
— Ничего? — Мужчина сел рядом с ней. — Послушай, мы сейчас не в тех обстоятельствах, чтобы таить друг от друга секреты…
— Да причем тут секреты? — Она хотела было встать, но задержалась. — Просто…
— Просто ты уверена, что я не пойму.
Она молчала. Мужчина тяжело вздохнул, задумчиво пожевывая губу.
— Ужасно сознавать, что твой почти совершеннолетний ребенок дальше от тебя, чем что-либо на свете. Думаешь, я не понимаю, что чужие люди ближе тебе, чем родной отец? Что виноват в этом только я?
— Ты же работал. — Обреченно ответила девушка.
— Работал? Как идиот носился каждый Божий день по улицам, воспитывая отморозков. И что дала мне эта работа? Пять пулевых ранений? Первый инфаркт в тридцать семь? Стопка грамот и благодарственных писем? И отправили на пенсию, когда перевалило за сорок! Что мне дала эта работа, если своему единственному ребенку, я уделял так мало внимания. — На морщинистой щеке выступила скупая слеза. — Прости меня.
— Ничего. — Пытаясь скрыть смущение, девушка погладила волосатую руку. — Зато все знали, что мой папа — лучший коп во всем Марене.