Однажды мне позвонили из воинской части, которая находится на юге Узбекистана, в г. Термезе, представившийся полковник поинтересовался, работает ли у нас топограф Таранов? Я объяснил, что он командирован в Афганистан и что в настоящее время никаких сведений о нем нет. Полковник попросил встретить Таранова, который отправлен военным самолетом, на борту которого везут несколько гробов с погибшими солдатами в Афганистане. Я не верил, что такое чудо случилось, и не хотел об этом кому-либо сообщать, даже не поставил в известность жену топографа. Полковник также сказал, что Таранову трудно идти, он на костылях, поэтому нужно договориться в аэропорту и подъехать к борту, а самолет в Свердловске пролетом, везет траурный груз в Омск и Красноярск. Мы с моим заместителем Е.С. Перфильевым поехали в аэропорт заранее. На душе было тревожно. Охватывало чувство тягостно-беспокойного страха. А вдруг произошла какая-то ошибка, тем более везут траурный груз, одолевали жуткие мысли. Наконец, самолет приземлился, в ночной темноте трудно было что-то рассмотреть. В дверном проеме показался человек на костылях. Перфильев схватил исхудавшего топографа, обнял и потащил в машину. Не верилось, что Геннадий жив. Через несколько дней Таранов рассказал мне подробности, которые случились с ним в Афганистане.
Одна из первых пуль прицельной стрельбы попала в колено топографа, сбив его с ног. Геннадий вместе с нивелиром упал в воду арыка. Очнувшись, бедолага вылез из воды, ночной лягушачий рев заполонил всю долину, крикуньи старались перекричать друг друга. Топограф, превозмогая боль в ноге, стал продвигаться ползком рядом с камышами, не поднимаясь на бруствер арыка. Кровь не останавливалась, поэтому Геннадий разорвал рубаху и перевязал рану, перетянув ногу, старался остановить кровь. С такой проблемой топографу приходилось сталкиваться на Урале: однажды в маршруте неожиданно с дерева свалилась сухая вершина и просекла плечо у рабочего, Таранов тогда останавливал кровь, но это было днем, двое суток несли по тайге парня, врачам удалось спасти попавшего в беду рабочего. Таранов продолжал передвигаться на четвереньках, волоча раненую ногу, бригадир знал, что на повороте арыка приютилось несколько домов, нужно добраться до них до утра, пока его скрывает темнота. Колено ныло, нога распухала, Геннадий, успокаивал себя, продвигался вперед, иногда руки упирались в лягушачье месиво, но это не страшно, главное не наступить рукой на змею в темноте. Бригадир, вспоминая, сравнивал ночную темноту на Урале и в Афганистане, здесь ночи гораздо темнее. Кругом темным-темно, должен быть поворот арыка, скоро начнет светать. Нога распухала, становилась толстая, как бревно, тащить ее было совсем трудно. Изнемогая от боли, топограф отключился.
Утром местные жители увидели спящего русского измазанного кровью, сообщили в воинскую часть, поблизости располагалась Советская дивизия. Местные жители посчитали, что это русский солдат, так как одет в зеленую одежду и в кирзовые сапоги. Приехавшие военные забрали раненого русского, у которого не было никаких документов, находившегося в бессознательном состоянии, и доставили в свой госпиталь. В госпитале раненому сделали перевязку, поставили соответствующие уколы и вместе с остальными ранеными и больными солдатами погрузили в самолет и отправили в военный госпиталь в Узбекистан, в г. Термез. Прийти в себя Таранову помогли врачи. Вначале не мог понять топограф, где он находится, и долго не верил, что его вывезли из Афганистана. Опытные военные хирурги сделали Геннадию операцию, но высказали свое предположение, что пуля, возможно, была начинена каким-то химическим веществом, поэтому нужно в дальнейшем находиться под наблюдением врачей, возможно, придется вмешиваться в коленный сустав, т.е. выкачивать жидкость один раз через два-три месяца.
Через три недели Таранова стали выписывать из госпиталя и здесь столкнулись с проблемой: оказалось, что раненый не военный, обычно всех отправляют в свою воинскую часть на место постоянной дислокации. В это время Таранов узнал, что самолет с траурным грузом летит через Свердловск и уговорил начальника госпиталя отправить его домой.
Перед отправкой главный хирург сказал топографу, что афганские проблемы все впереди, но Геннадий не придал значения этим словам. Они начались, действительно, в первый же день посещения поликлиники. Врачи потребовали документ о пулевом огнестрельном ранении. Таранов объяснил о трагедии, случившейся с ним в Афганистане, но это врачей не убедило. Рана постепенно заживала, Геннадий бросил костыли, но пожизненно ходил с тростью. В объединении топографу предоставили хорошее место работы: в проектном бюро составлять технические проекты, работа очень интересная и ответственная, так как эти проекты проверялись и утверждались в Москве, в отделе экспертизы.