Через несколько месяцев у Геннадия разболелась нога, распух коленный сустав, нужно было откачивать скопившуюся жидкость, как и прогнозировали специалисты в военном госпитале, что это будет происходить через 2—3 месяца. В больнице потребовали документы о пулевом ранении. Мы вновь обратились в Москву, такого документа никто не мог дать. В конце концов, Министерство иностранных дел выдало справку, что Г.Ф. Таранов работал по контракту в Афганистане, но о пулевом ранении ничего не написали. Мы обратились в военный госпиталь, где делали операцию нашему топографу. Но там делают операции только военным, и его даже не зарегистрировали, так как гражданских им запрещено принимать в госпиталь.
Оказывается, что только два ведомства в то время могли давать такие справки — это Министерство обороны своим военным и подразделения МВД людям, которые попадали в какие-либо бандитские перестрелки. Пришлось действовать через партийные органы, которые убедили принять в больницу Таранова. Афганские проблемы оказались пожизненными. Документа о ранении так и не выдали топографу. В дальнейшем Геннадий приспособился, как только колено распухало, а это сопровождалось подъемом температуры, Таранов вызывал скорую помощь, и его с высокой температурой увозили в больницу, а из стационара не могли выбросить больного, поэтому в очередной раз вновь откачивали жидкость, подлечивали и отправляли домой.
В 1986 году Г.Ф. Таранову присвоено почетной звание «Отличник геодезии и картографии».
В дальнейшем мне пришлось побывать в Афганистане, в те времена геодезическая служба называлась — Главное управление геодезии и картографии (ГУГК) при Совете Министров Афганистана, возглавлял ГУГК Генеральный президент, доктор Бахаволь Дарвеш, который подчинялся Председателю Совета Министров Кештманду. Меня больше всего удивила опасность, в которой работали наши специалисты. Так, например, корпус нашего аэрофотосъемочного самолета Ан-30, который мне показали, был весь изрешечен снайперскими пулями. Специалисты нашей группы заклеивали эти дырки, закрашивали и вновь летали.
Наши специалисты работали в сложнейших условиях, порою попадали под обстрелы, залечивали раны и вновь со штативом и инструментом уходили в поле, выполнять миролюбивую миссию, создавая топографические карты для орошения земель, развития сельского хозяйства, строительства жилых домов и производственных сооружений. Параллельно с полевыми работами, осуществлялись камеральные. Национальной гордостью страны стал "Атлас провинций Афганистана", который начинал разрабатывать старший инженер-картограф Дмитрий Вадимович Черных. В атласе отображено состояние природных и трудовых ресурсов страны. Атлас издан в объеме 124 страниц, состоящий из серии карт каждой провинции. Наибольших результатов в картографировании страны было достигнуто в период, когда группы возглавляли: Заслуженный работник геодезии и картографии Вениамин Федорович Игнатьев и Заслуженный работник геодезии и картографии Александр Николаевич Краюхин.
Болота Васюганья
Болота Васюганья — это огромнейшие пространства Западной Сибири, которые с большим трудом поддавались картографированию. Некоторые процессы приходилось выполнять ранней весной, когда болота были скованы трескучими морозами. Но теодолиты не были приспособлены к работе в зимний период, поэтому измерительные работы в основном выполняли в летний сезон. Кроме инструментальных наблюдений, для создания новой крупномасштабной карты требовалось, согласно инструкции, измерять глубину болот, то есть на карте соответствующим условным знаком показывается болото проходимое, труднопроходимое или непроходимое и дается характеристика глубины болота в цифрах.
Комплексом таких работ в Васюганье занимался топограф Петр Хромов. Какой-либо транспорт использовать в этих болотах очень сложно, поэтому работали пешком. В бригаде было пять человек: студент работал в должности помощника бригадира и трое рабочих. В один из жарких летних дней Хромов направился со студентом отнаблюдать теодолитом опознак, а рабочих отправил за остатками продуктов и снаряжением, которые оставались на продуктовом лабазе в 15 км. Дело в том, что этот лабаз было видно невооруженным глазом, он располагался в 2 км, но болото не позволяло пройти прямо, ходили к лабазу по тропе, проложенной по водоразделу. Тропа тоже в некоторых местах была заболоченной, но проходили по ней каждый раз удачно. Петр с Иваном отправились на опознак в противоположную сторону, взяв теодолит со штативом и жердь длиною метров пять, чтобы установить ее с флажком наверху с помощью подпорок для дальнейших измерений. Жердей было заготовлено много, так как в округе леса не было, болота с многочисленными озерами, большими и маленькими, поросшими высокой осоковой травой и камышами, кое-где островками можно было увидеть кустарниковую растительность.