Вертолет улетел, на площадке одиноко стояли рыдающая метиска и топограф с рюкзаком и спальным мешком. Базаев объяснил, что прилетел на одну неделю для обследования местности, чтобы создать топографическую карту. Анна проводила незнакомца в дом, показала комнату, в которой предстояло проживать топографу. Володю она вполне устраивала, имелась кровать, стол, печь, у которой лежали наколотые дрова, в углу пристроенный умывальник. Девушка объяснила, что когда то в этой комнате жил радист. Анна поспешно удалилась, так как за стенкой раздавался детский плач. При появлении матери малыш умолк.
Три дня Базаев уходил утром рано в маршруты, обследуя окружающую местность. На четвертый день оставил самый сложный последний маршрут. Вечером топограф расспросил у Анны о предстоящем маршруте. Метеоролог не советовала спускаться к реке по скалистым утесам, объяснив, что туда имеется тропа, хотя по тропе до речки на три километра путь длиннее. На этой реке они часто бывают, ловят там рыбу, даже разработали на берегу небольшой участок и выращивают там картошку.
Вечером топограф из маршрута не вернулся. Анна поняла, что случилась беда. Погода стояла мерзкая, шел дождь со снегом. Девушка с собакой рано утром отправилась вниз к реке, обледеневшие камни становились скользкими, одежда быстро промокла. Анна торопилась, скоро должна проснуться маленькая Катюшка, нужно успеть вернуться. Убежавшая по тропе собака звонка залаяла, давая знать, что она кого то обнаружила. На берегу речки, среди каменных нагромождений, свернувшись, лежал топограф. Анна, дотронувшись до плеча, спросила: «Вова, ты живой?» Окровавленное лицо повернулось к девушке, губы зашевелились, тихо вымолвили: «Упал со скалы». И глаза вновь закрылись. Аннушка поняла, что Володя замерзал, произошло переохлаждение, но его болезненное состояние и потеря сознания оставались загадкой. Ощупав и осмотрев топографа, Анна установила, что он сломал ногу, она оказалась толстой, опухшей, величиной в виде ведра от колена до ступни. На поясе первопроходца был зачехлен маленький топор. Анна этим топором срубила пару тонких лиственниц, соорудила волокушу, уложила на нее Владимира, впряглась и потащила бедолагу по тропе, засыпанной свежевыпавшим снегом. Снег белыми хлопьями валил и валил. Снежные пушинки падали на разгоряченное, смуглое лицо девушки, таяли, заливая снежной водой и соленым потом глаза мученицы. Она знала, что в доме, надрываясь, ревет дочурка, это ее подталкивало, но волокуша становилась все тяжелее и тяжелее. Нужно было спасать Владимира, он всю ночь пролежал на мокрых, холодных камнях, вначале под проливным дождем, а затем засыпанный мокрым снегом. Больной иногда стонал, просил пить. Анна приговаривала: «Вова, потерпи, осталось совсем немного, буду тебя отпаивать горячим таежным чаем с малиной, медом и барсучьим жиром, сейчас нужно спасать твои легкие, а все остальное потом». Тащить волокушу становилось все труднее и труднее, хотя по снегу хорошо скользили ветви волокуши, но ноги постоянно сползали в разные стороны. По этой тропе Аннушке приходилось осенью перетаскивать много картошки, и это для нее не представляло больших физических трудностей. Последние метры давались очень трудно. Втащив в дом больного, Анна услышала раздирающий плач дочери.
Оголив упругую грудь, Анна взяла на руки малышку, она примолкла и начала громко причмокивать, хотя на глазах оставались, словно застыли, крупные капли слез. В это время раздался стон, больной просил пить. Держа одной рукой ребенка, Анна начала растапливать печь, нужна была срочно горячая вода. Накормив Катюшку, Анна сняла с Владимира всю промокшую одежду, протерла мокрое тело полотенцем, затем скипидаром намазала спину, грудь, замотала его в простыню, напоила горячим чаем с барсучьим жиром, козьим молоком и уложила спать. Перед этим обработала глубокую рассеченную рану на лбу, над глазом, наложив марлевую повязку, замотав голову бинтом. Всю ночь Владимир бредил. Иногда кашлял. Анна разломала один пчелиный улей, приготовила дощечки, чтобы наложить шину на место перелома ноги, разыскала цементную смесь вместо гипса, всему этому она научилась в детстве, у матери, которая в молодости работала в деревне лекарихой.