Распределили меня на производственную практику в отряд № 53. Начальником отряда был П.М. Гринберг. Отряд базировался в поселке Майма Горно-Алтайского края. Поселок расположен на знаменитом Чуйском тракте. После оформления документов по устройству на работу, получения экипировки, был направлен в геодезическую партию, базирующуюся в поселке Шебалино. В партии я был назначен помощником геодезиста Николая Рыбина, возглавляющего бригаду рекогносцировки пунктов триангуляции. В бригаде, кроме нас двоих, было еще два рабочих — два Ивана, маленький (по росту), пришедший из армии и большой Иван — лет под сорок. В течение четырех дней мы получили все снаряжение, оборудование и продукты на месяц. Лошадей договорились взять в колхозе, расположенном в поселке Чибит. В Чибит ехали на грузовой машине. Места вдоль дороги красивые, горные, покрытые таежным лесом с преобладанием хвойных пород. Дорога проложена по крутому берегу реки Чуя. По преданию, она выдолблена в скалах заключенными в тридцатых годах прошлого столетия для связи СССР с Монголией. Получив в колхозе по договору пять лошадей (четыре верховых и одну под вьюк), два дня учились подгонять сбрую, ухаживать и треножить лошадей, подгонять и пользоваться альпинистским снаряжением, специальными альпийскими ботинками и креплением на них для ходьбы по ледниковой поверхности, пользоваться канатом, вязать узлы, действовать ледорубом, крепить на кавалерийских седлах подсумки и небольшие вьюки. Изучили специальные требования техники безопасности при работе в горах и переправах через горные реки.
Нам предстояло отрекогносцировать на отдельных вершинах Алтайских гор места для постройки семи пунктов триангуляции. В первый маршрут отправились по наезженной тропе, которая повела путников по хвойному лесу, затем свернула в небольшое ущелье, на дне пенилась и бурлила маленькая горная речка. Несмотря на то, что уже с утра солнце пригревало довольно сильно, в лесу было прохладно, и от речки тянуло холодной влагой. По тропе наш небольшой отряд растянулся метров на пятьдесят. Впереди ехал бригадир, за ним я, далее-Иван «большой», а за ним «маленький», к седлу которого был привязан повод еще одной лошади, загруженной большим вьюком. Тропа вела нас все выше и выше по каменистому косогору этого ущелья. Часа через три подъем стал по ложе, ущелье превратилось в вершину небольшого лога, стали появляться поляны, лес стал реже. В некоторых местах были заметны места старых стоянок и костров охотников. Далее через десяток километров лес полностью расступился, его сменили отдельные группы кустов и яркая зелень горных трав. Останавливаться не хотелось, и мы продолжали движение. Впереди, за ближним горизонтом, стали вырисовываться отдельные вершины гор. Еще немного, и мы достигли края горной равнины, на которой просматривались отдельные небольшие (видимо, пересохшие) озера и море разнотравья. Почти со всех сторон равнину окружали горы, на отдельные вершины которых нам предстояло взобраться для выполнения своей работы — рекогносцировки. Остановились мы на ночлег почти посередине равнины. Лошади с огромным удовольствием стали пастись на сочных горных травах. Однако нам их пришлось хорошо стреножить и привязать на длинных веревках к кольям, чтобы они не ушли домой.
На следующий день мы начали работать. «Большого» Ивана оставили кашеварить и сторожить лагерь, а сами на трех лошадях налегке поехали к первой горе, на которой по проекту намечалось строительство сигнала. Склоны горы были без леса, поэтому мы подъехали к ней вплотную и даже поднялись на нее метров на двести на лошадях. С лошадьми оставили Ивана младшего, а сами с Николаем Рыбиным взяли по рюкзачку и пошли пешком. На равнине высота над уровнем моря была порядка 2200 метров, а вершина горы расчетно достигала 2800 метров, поэтому нам предстояло подняться по крутому каменистому склону метров на 400. Это препятствие мы одолели примерно за два часа.
Из небольших камней соорудили небольшой курган, в центре которого установили принесенную с собой палку, на которой закрепили буссоль и стали в специальном журнале зарисовывать по секторам линии видимого горизонта. При этом особо внимательно отрисовывали видимые вершины гор, на которых проектировалось строительство смежных сигналов. Спуск был немного сложнее, приходилось все время смотреть вниз под ноги. На эту гору мы поднимались и спускались в кирзовых сапогах с резиновыми подошвами, которые почти не скользили по сухим камням, однако после дождя или по камням, обросшим мхом, такой поход был бы опасным.