– А-а-а! – Подводника проняло до самых темных глубин души. Он за ремень выдернул из песка полузасыпанный автомат.– Задов! Гадина-а-а!
Клацнул металлом передернутый затвор. Моряк поймал на мушку полосатую спину и, как на стрельбище, плавно выбрал свободный ход спускового крючка. Короткая очередь толкнула отдачей в плечо. Похититель упал, словно подкошенный. Прокатившись по песку несколько метров, он вскочил и помчался еще быстрее. Страх расплаты придавал силы. На тельняшке проступили пятна попаданий шариков с краской в оболочке из прессованной коры. Мародер категорически не желал пополнять собою мартиролог. Он оставался живее всех живых, уже считаясь условно мертвым.
Лицо боцмана перекосила страшная гримаса. Ощерившийся рот стал похож на акулий оскал:
– Врешь! Не уйдешь! – Матерый подводник запустил руку под бушлат и вытащил новый магазин. Он отщелкнул от шмайссера рожок с имитационной пиротехникой и пристегнул новый, с боевыми патронами. Стальные головки пуль тускло блеснули в латунных гильзах. Ровные ряды как шеренги оловянных солдатиков в картонной коробке. Шутки закончились одновременно с учениями.
Боцман плотно вжал приклад в плечо. Удаляющаяся фигурка беглеца предусмотрительно выписывала на бегу зигзаги. Учебные пули оставляют после себя на теле не только отметки краски, но и болезненные кровоподтеки. Беглец сделал стайерский рывок и скрылся за дальней дюной.
Подводник швырнул автомат наземь и завыл, топая ногами, взывая к небесам, а заодно ко всем демонам глубин, призывая кары на голову вора, покусившегося на святое. Его глас перекрыл вой ревуна с субмарины. «U-1277» сзывала экипаж на борт. Поднимались с песка и подходили к нему мертвые товарищи. Один поднял автомат. Другие осторожно, но решительно взяли его под локотки и повели в сторону океана. Боцман упирался и без дудки идти не хотел.
Группа моряков медленно двигалась, оставляя за собой две параллельные борозды, пропаханные его ногами. Подводник, несший шмайссер боцмана, отстегнул магазин и неодобрительно покачал головой. Он поспешно закопал длинный черный рожок у основания дюны, обрушив на него большой пласт песка. За одно ношение боевых патронов на учениях можно легко угодить под трибунал. Как два пальца об приклад. А там разговор короткий, у контрразведчиков с этим делом быстро. Тем более сегодня они в полном составе воюют на стороне условного противника.
Все это время за людьми внимательно наблюдали два глаза, размером с пятикопеечные монетки. Они медленно поворачивались из стороны в сторону на телескопических отростках-стебельках. Периодически глазки с вертикальными зрачками втягивались в песок, чтобы снова осторожно выдвинуться из него, но уже ближе к людям.
Взрывы и беготня разбудили песчаника – тварь, обитавшую в прибрежных дюнах. Большую часть жизни он проводил в спячке, время от времени пробуждаясь, чтобы перекусить и пополнить жировой запас. У него было короткое мускулистое тело конусообразной формы, покрытое короткой щетиной. Оно начиналось пастью с тремя челюстями, усыпанными множеством мелких загнутых клыков. По бокам головы, покрытой пластинами ороговевшей кожи, располагались мощные широкие лапы с когтями, как у крота. Они позволяли плотоядному хищнику без помех перемещаться в толщах песка, словно рыбе в воде. Туша заканчивалась коротким лопатообразным вертикальным хвостом. Песчаник использовал его как руль при движении в прибрежных дюнах.
Дрожь земли и человеческая поступь потревожили его сладкую дрему в гнезде. Обычно песчаники не нападают на людей в одиночку, предпочитая охотиться стаями во время миграции или сезона брачных игр.
Потревоженный песчаник был старым и осторожным самцом, многое повидавшим на своем веку. Куска хвоста он лишился в молодости, много спячек тому назад. По неопытности и от голода он решил полакомиться двумя рыбаками, проверявшими краболовки после отлива.
На память дюнная нечисть не жаловалась. Сегодня у людей багров в руках не было, но песчаник решил не рисковать. Он втянул отростки глаз в голову и зарылся поглубже в дюну, погружаясь в песок и сладкие сны-грезы, где много вкусного мяса, покойно и тепло.
…Борцы за живучесть подлодки разливали по новой. Чистый первач лился из термоса в кружку. Субординация на подлодке соблюдалась строго. Матросы из остатков экипажа и прочие нижние чины пили отдельно, на носу, за щитком орудия. Капитан злоупотреблял в компании сухопутных камрадов и воздушного аса. Нестеров, возбужденно блестя глазами, спросил у Вендта:
– На вас лица нет! Стоит ли так убиваться? Скоро отлив, заварим пробоину, закрасим борт. Будет как новенькая.
Подводник пьяно мотнул головой:
– Спросите меня, счастлив ли я?
– Вы счастливы? – послушно спросил летчик.
– Не-эт!!!
– Черная змея печали обвила твое сердце? – спросил бек, меланхолично плюя за борт в набегавшую волну.
– Да, от чего такая хандра? – обеспокоился Петр Николаевич.
– Богатыри гирокомпас сломали,– тихо ответил кок за капитана, незаметно подливая офицеру в кружку самогон.
Вендт неотрывно смотрел на бека. В офицерском мозгу пульсировала мысль: плохая примета – плевать с палубы в море. Он сам себя уговаривал, что не верит в приметы, но рука тянулась к кобуре.
– Отто Фридрихович, хотите, я вам сделаю петлю? – Нестерову захотелось сделать приятное моряку.
– Не надо петлю! Боже упаси! – Вендт дернулся, расплескивая самогон. Неприятные ассоциации отвлекли от грустных мыслей. Он потер рукой шею, натертую накрахмаленным подворотничком.
– В смысле высшего пилотажа,– пояснил штабс-капитан.– Только новый дельтаплан смастерю – и в полет. А компас я сейчас починю. Пять минут!
Воздушный ас вскарабкался по скобам рубки и нырнул в люк. В темном провале громко булькнуло.
– Все будет хорошо! Нестеров – мастер на все руки. Он все умеет,– не поворачиваясь, подтвердил Батырбек.– Только летать у него плохо получается!
Выпили еще по одной, не по маленькой. Из люка показались мокрая голова и золотые погоны с четырьмя звездочками. Нестеров достал изо рта отвертку, которую держал в зубах. Довольный собой, он радостно сообщил:
– Починил! Хорошие приборы, почти вечные. Не ругайтесь, если сломаются. Кстати, вы часто плаваете, господин капитан-лейтенант?
– Плыву, когда пошлют. А посылают часто! – Моряк протянул кружку летчику.– Чаще, чем хотелось бы.– Подводник встрепенулся, вспомнив о службе.– Господин штабс-капитан, у вас справа под рукой рычаг. Не сочтите за труд, потяните на себя.
Завыла сирена, заглушив голоса двух капитанов. Бек от акустического удара и неожиданности чуть не упал за борт, в последний момент успев вцепиться мертвой хваткой в тоненький леер…
На берегу собирались моряки с подлодки. Красные пятна краски на черной форме делали их похожими на божьих коровок наоборот. Божьи создания громко матерились, пытаясь оттереть масляную краску песком и водой.
Сирена снова проревела общий сбор. Красный шар солнца закатывался за горизонт. Заканчивался еще один прекрасный день…
Глава 2 ХРУСТАЛЬНЫЙ ЧЕРЕП
Весь личный состав отряда коррекций реальности Звездной Руси собрался в штабной палате, расписанной суровыми ликами ветеранов а-ля Палех. Отсутствовали дежурный, Лева и экипаж субмарины «U-1277» в полном составе. Моряки с подводной лодки занимались ремонтом пропоротого днища корабля. Матросы вместе с офицерами варили, клепали и лудили пробоину в броневом листе обшивки. Может, оно и к лучшему: неизвестно, чем могла закончиться встреча боцмана, лишившегося заветной дудки, и неисправимого трофейщика Левы Задова. Одессит заперся в кабинке туалета, сославшись на желудочные колики. Лева передал командиру боцманскую дудку через Кузнецова. Николай меланхолично пообещал замолвить за него словечко перед начальством, но в успех не верил. Ему не впервой приходилось выступать в роли посредника. Комиссар был зол на весь белый свет за испорченный френч из тонкого английского сукна и жаждал крови, все равно чьей. Николай молча отдал серебряную свистульку командиру. Тот так же молча сграбастал ее широкой ладонью. Вот и все переговоры.