— Вечность, друзья, вечность! — на секунду остановившись, ответил Мясник. — Но времени мало, партии грешников постоянно прибывают, нужно спешить!
— А что в Раю? — испуганным голосом спросил его Миша.
— В Раю? — переспросил Мясник. — Не уверен, что он существует! Нет жизни без греха, в Рай попадают избранные, наверное…
— Ты сам-то жил? — спросил его я.
— Уйдите! Прочь! — заорал он, размахивая тесаком. — Ждите своей очереди!
Соня утащила меня на перрон, Миша остался с Мясником. Мы слонялись из угла в угол, рассматривая происходящее. Второй поезд стоял на противоположной стороне от первого. В него загружали тела, некоторые были в неплохом состоянии и даже сопротивлялись, но черти быстро их успокаивали своей кислотой. Я точно не понимал, что здесь происходило, но знал, что нас тоже отправят на адскую вечеринку. Я вспоминал, как она снилась мне, и я постепенно всё вспоминал.
Мы с Соней устроились на полу возле одной из колонн адского перрона. Особо не общались. Когда я прижимался к ней, мои боль и страдания отступали на доли секунды, Соня прижималась ко мне, видимо, ей тоже так было легче.
Мы не понимали, как долго мы здесь находимся, время шло медленно. У меня было такое ощущение, что после полосы препятствий с детьми и пути по гвоздям прошли годы, много лет. В памяти всплывали лишь отрывки из пройденного пути, а из прошлой жизни лишь маленькие кусочки. Марла. Я точно помнил это имя. Чем больше мы старались вспоминать, тем сильнее становилась боль, к которой невозможно было привыкнуть. Сна не было, в Аду не спят…
— Метро точно придумали в аду! — тихо произнесла Соня, прижавшись к моему плечу.
— Да, я тоже об этом думал, — ответил ей я, — ты шутница.
Соня улыбнулась, её бледное обескровленное лицо было мне симпатично. Вот он порок. Желание. Эти качества здесь приветствовались. Мы смотрели друг на друга, потом она потянулась к моим губам…
— Нужно двигаться дальше, — быстро сказал я.
— Я заметила, что желание идти дальше притупляет боль! — тут же заявила Соня.
— Я тоже это заметил! — ответил я. — Почему поезд не едет?
— Нужно узнать! — сказала Соня.
Миши не было на перроне, поэтому нам пришлось идти в рабочую комнату к Мяснику. Уже прошло много времени нашего пребывания на Кухне, чертовы кислотные чудовища не обращали на нас особого внимания, да и таких, как мы, было немало. Сидя в поезде, некоторые ждали неизвестного отправления в неизвестность, кто-то бродил по территории, периодически получая дозу кислоты, иногда они просто награждались побоями и лишними увечьями от чертей за то, что мешались им, пока те работали, утрамбовывая по вагонам тела грешников.
Я случайно задел одного из чертей своим плечом, он решил ударить меня когтями, но я быстро увернулся, замахнувшись на него, мой окостенелый кулак полетел в сторону его лица и остановился в сантиметре от него. Чёрт отскочил и уставился на меня своими красными глазами.
— Страшно, сука? — проговорил я. — Попробуй ещё раз, и я тебе точно голову снесу!
Чёрт медленно отходил от меня, а Соня медленно уводила меня в сторону кухни, где работал Мясник.
— Кто же ты такой? — тихо спросила меня она.
— Наверное, я убийца чертей! — серьезно ответил я Соне.
Я по-прежнему не знал, кто я. Соня поняла мой юмор и просто улыбалась мне. Мы шли на кухню.
Зайдя в комнату, мы увидели того же грустного Мишу, который постоянно что-то монотонно говорил. Мясник работал, периодически отпихивая своей ногой Мишу и показывая полное равнодушие к нему.
— Что, соскучились? — заметив меня и Соню, с улыбкой произнес Мясник. — Заберите от меня своего дружка!
— Когда отправление? — громко спросила его Соня. — Я про поезд, сколько можно ждать!
Было видно, что она специально разговаривала с претензией, навязчиво и грубо, пытаясь разозлить шеф-повара этого заведения.
— Да, где наш десерт? — добавил я. — Надоело ждать!
Мясник замер, замерли черти, служившие ему на кухне. Моментом данного молчания и тишины воспользовался Михаил, снова подойдя ближе к царю кулинарии.
— Я не хочу уезжать, мне тут нравится, я помогать буду, — твердил он, опустив глаза в пол. — Пусть уедут, а я вам пригожусь!
— Ты? Пригодишься? Ты даже имени своего не знаешь! — закричал Мясник.
— Я? Я Михаил, — заикаясь, испуганно произнёс Миша.
— Имя тебе Зависть и Гнев, а ещё Уныние, — продолжал кричать Мясник. — Конечно, ты тут пригодишься, грешник!
Миша ничего не успел ответить…
Со скоростью ветра рука Мясника, в которой он держал свой тесак, пронеслась сквозь шею несчастного. Его туловище и голова разлетелись в разные стороны. Все произошло неожиданно и быстро. Черти налетели на трясущееся тело Миши и начали жадно раздирать его в клочья. Мясник спокойно поднял отрубленную им голову, выдрал из её рта язык и поставил её на свой стол.