— Тут ещё какая-то вырезка из газеты лежит, — пробормотала Нина и прочла её название: «Кража в православном храме».
Мать надела очки, покрутила её в руках, прочитала и задумчиво произнесла:
— Интересно, зачем Валерий хранил статью о том, как кто-то ночью проник в православный храм, вскрыл ковчег с мощами святого и похитил указующий перст от его десницы?
Она снова посмотрела на тайник в стене.
— Кто его вскрыл? А главное — зачем? Не для того же, чтобы показать нам, где папа спрятал свои документы об изменении фамилии. Наверняка здесь было что-то ещё.
— Ты замолчишь хоть на минуту? — повысила Есения голос на мать.
Нина не выдержала подобного тона дочери и жёстко спросила:
— Что это ты себе позволяешь? Забыла, с кем разговариваешь?
Есения встала с кровати, подошла к матери почти вплотную и прорычала:
— Замолчи!
В этот момент между ними появился и повис в воздухе дымчатый шарик.
— Пошёл вон отсюда! — злобно ударила по нему Есения.
Шарик подпрыгнул к потолку и начал разрастаться, как маленькая тучка, напоминающая тело человека. Внутри этой тучки стали появляться и исчезать огненные проблески, послышался раскатистый звук, похожий на звук рассыпавшихся по полу бус или дроби.
— Убирайся! — снова замахнулась на тучку Есения.
Та отлетела немного назад и мгновенно бросилась на Есению, исчезнув в её теле.
— Доченька! — закричала Нина и вцепилась в Есению, боясь, что та упадёт.
Нину трясло от ужаса. Она не знала, что делать. Вцепившись в девочку, она стала её трясти, словно желая изгнать из неё эту жуткую тучу.
Но девочка одним движением руки отодвинула мать в сторону и уставилась на неё взглядом усопшего мужа.
Нина, как подкошенная рухнула на пол. Она лежала с открытыми глазами, бледная, ничего не соображая. Есения не бросилась ей помогать, а спокойно ушла в свою комнату. Постепенно Нина начала приходить в себя. Потом кое-как поднялась и села на диван.
Когда сознание полностью вернулось, и она вспомнила, что произошло, в комнате дочерей послышались шаги. Из неё вышла Есения, прошла по коридору и направилась к матери. В руке она держала вырезку из газеты.
— Ты должна найти, то, что похитили из тайника, — мужским голосом произнесла дочь.
— Возможно, там больше ничего и не было, — ответила Нина, с опаской посматривая на неё.
— Было, — твёрдо сказала она, вложив в руку матери вырезку из газеты.
— Если ты так в этом уверена, то тогда скажи, что из него украли?
— Это придётся узнать тебе самой, иначе пожалеешь, что родилась на свет.
Нина Павловна опустила глаза.
— Что же делать с Есенией? — в замешательстве думала она. — Девочка явно не в себе.
Дочь словно прочитала её мысли.
— Смотри, не наделай глупостей и не сдай меня в психушку! Время дорого! Я тебе больше ничего не скажу.
Нина Павловна надеялась, что её свекровь вернётся домой.
— Возможно, она по какой-то важной причине ушла из квартиры, и забыла запереть дверь, — подумала она.
Вскоре в прихожей раздался звонок. Нина бросилась к двери. За ней стояла Ева. Она вернулась из института. Мать рассказала ей всё о том, что произошло с Есенией в школе, об её поведении и о вскрытом тайнике. Показала отцовские документы, обнаруженные в стене и вырезку из газеты.
— Мистика какая-то, — небрежно бросила та, усмехнувшись, и пошла в свою комнату.
На кровати мирно посапывала Есения. Ева открыла платяной шкаф, переоделась и тоже прилегла на свою кровать. Есения открыла глаза, подтянулась и произнесла:
— Привет! Как учёба? Успешно ли грызёшь гранит науки?
— С переменным успехом, — ответила Ева, отметив про себя, что такая манера разговора прежде была не свойственна Есении, а скорее — отцу. — А с тобой, что случилось в школе? Мама сказала, что тебя увозили в больницу после обморока.
— Было такое. Припала слегка лицом к полу, но сейчас уже всё нормально.
— А почему ты маме грубила, обидела её?
— Она сама виновата.
— И в чём же была её вина?
— Не проявила должного внимания к телу мужа на похоронах.
— Что ты имеешь в виду?
— Она не освободила его руки и ноги от пут.
— Каких ещё пут? Что ты несёшь? Совсем свихнулась?
— Тех самых, которыми были связаны его руки и ноги. Перед погребением их надо было снять.
Ева поднялась и села на кровати, с удивлением глядя на сестру.
— Еська, что-то ты после обморока слишком много умничать стала? Может, ещё раз припадёшь, чтобы вернуться в своё нормальное состояние?