— Какая же? Материальная?
— Очевидно, что в некоторых случаях делается больший акцент на материальную сторону. Тогда, в начале 90-х, мы тревожились: останется ли только это? Но появилась прослойка, группа лиц, которая сотрудничает с нами на определенной основе. Это касается особенно стран Африки, Азии, арабских государств. Потому что есть там люди, которые справедливо считают: сложившаяся монополярность чревата определенной угрозой для всего мира. Он не должен подавляться американцами. То есть возникла трансформированная идеологическая база. И с нами стали работать. Я бы назвал это патриотизмом.
— Что ж, понятно. Но все же некоторым вашим агентам, типа того же американца и экс-работника ЦРУ Олдрича Эйма, приходилось платить деньги немалые.
— Знаете, само понятие «бедная разведка» — нонсенс. Разведка должна быть мошной. Тогда с ней работают. Инвалидная, недокормленная разведка — это бред. ИРУ — богатейшая организация. Французская разведка очень богата. Если мы хотим иметь полнокровную разведку, мы не можем быть нищими, и руководство страны это понимает. Чтобы успешно работать, мы должны выглядеть солидно. Человек, собирающийся с разведкой сотрудничать, хочет быть уверенным: это должна быть организация, которая имеет возможность его спасти, оказать какую-то протекцию, в том числе и финансовую.
— Алексей Анатольевич, ну а свои, российские разведчики, получают какие-то официальные награды?
— Четко скажу: да. И процесс этот, к счастью, непрерывный. Выходим с предложениями о награждении не только по праздникам. Есть прекрасные результаты и по тем направлениям, которые связаны с новыми технологиями, изобретениями. Наградами, в том числе высокими, мы не обижены.
— И званием Героя России?
— Нет, Героев пока нет, а есть самые почетные ордена, медали.
— А кому их вручают? Работающим здесь, в зарубежье?
— Работа, где люди горят, как мы говорим, — она вся делается там. Я оперативник до мозга костей, поэтому так считаю. Естественно, подавляющее количество наград — тем, кто трудится за рубежом. Но и своих сотрудников, которые занимаются аналитической работой, причем на прекрасном уровне, тоже забывать не можем. В принципе мы полагаем: с точки зрения аналитики, мало кто в разведслужбах может с нами сравниться.
— Вопрос деликатный: используете ли вы нелегалов?
— Нелегальная разведка как вид деятельности, конечно, остается. Она работает по всем направлениям.
— Если брать сферу вашей деятельности, то, наверное, вы концентрируете силы в хорошо развитых капиталистических странах?
— Когда вы говорите о моих сферах, то, как понимаю, имеете в виду экономическое и научно-техническое направления. Есть и другие вопросы — политические. Их действительно надо решать в тех местах, где определяется и делается политика.
— То есть развивающиеся государства вас не очень интересуют?
— Тут надо сказать, что той тотальной разведки, которой занимался в свое время КГБ, уже нет и смысла никакого она не имеет. Но пребывать в какой-то стране и, как мы говорим, «работать по ней» — это еще не означает действовать против нее. Это уже детали, механика оперативной работы. Находясь в стране третьего мира, можно заниматься совершенно другими вопросами. Условно говоря, неверно считать, будто человек, посланный в США, работает там на 100 процентов, а в Перу — на 20. Это совсем неправильно. Бывает, что и наоборот. Здесь секрета нет, эта идеология стала обшей для всех разведок. Допустим, американцы, находясь в том же Перу, работают против нас. Правда, и здесь, у нас дома, им стало, конечно, вольготно.
— Это почему же? У российской контрразведки теперь меньше людей?
— Может, и меньше, но не это главное. ФСБ делает все, от нее зависящее. ЦРУ работает здесь постоянно и очень планомерно. Возможностей сегодня для этого больше.
— У них прибавилось сотрудников?
— Возьмите то количество организаций с американским капиталом, которые находятся, например, в Москве. Любая организация теоретически может быть использована для прикрытия сотрудников. Численность дипломатического же персонала лимитирована соглашениями между нами и США — существуют квоты.
— Но тем не менее сейчас в США много говорят об усилении активности российских разведслужб. Имеют ли эти разговоры какие-то основания?