А Оскар продолжал стоять где-то посреди розовых кущ, никем не найденный. Вдруг он почувствовал некое притяжение, что-то вроде резкого ускорения машины. И, - хлопок, - жук снова застрекотал, вода начала смывать мыло, голем навсегда исчез, а частицы, сталкиваясь друг с другом, затанцевали в хаосе, который на самом деле был тем же порядком, но иного уровня.
- Помоги-ите! Кто-нибудь!..
Он никак не мог вспомнить, чей же это голос. Такой знакомый и привычный, но... Планета вновь почему-то завращалась, а время людей продолжило свой ход. Парень поднял голову - сквозь золото полуденного солнца его глаза различили в небе точку. Самолет...
"Ах да, мы ведь с Мирандой гуляли по парку. С самого утра я как-то странно себя чувствовал. ... И как она меня уговорила..? А потом закололо сердце. Сильно. И я упал. Помогите? Это же моя Мира...". Ход этих сбивчивых и полурастворимых мыслей прервал свет, который становился все ярче и ярче. В ушах у Оскара зазвенело. Из белого марева, в полуметре от себя он увидел нечто, похожее на свое собственное отражение. Он увидел свои глаза.
***
В полутонах желтого света, из черноты в черноту проскальзывала девушка. Как трепетала ее внутренняя красота, пульсируя и брызжа кровью. Кто, кроме него, мог по достоинству оценить ее таланты? Конечно же... Только он. Ядовитый дурман газет, ее распластанное тело, завернутое в пальто. Виски сжимало так, будто в них бились два слона в период гона. Из дыма клубами восставала фигура. Она протягивала длинную руку к самому лицу и немного давила на белки глаз...
С воплем, взрывая алую штору, служившую одеялом, к самому потолку, он проснулся. С минуту сидел в полной прострации, пытаясь сковать ускользающие детали сна в своем сознании. Бесполезно. Человек закрыл ладонью лицо, затем провел ею вверх, пальцами разграничивая длинные волосы на дорожки и откидывая локоны назад. К его ужасу, за окном и правда все заволокло туманом. Мужчина свесил ноги, деревянный пол за ночь стал холодным. Растрескавшееся зеркало отражало остатки былого величия. В полутьме узкого коридора он казался древнегреческой статуей. Почти полное отсутствие жира вычерчивало каждый мускул. Дальше, на улицу, по скрипучим ступеням. Совсем рядом, буквально в паре метров белого песка, безмолвно и покорно переливалась голубизна лагуны. Густая завеса тумана не давала определить, как далеко простирается вода, иллюзией витая перед самыми глазами. Тогда мужчина поднял гладкий камень - и швырнул что было силы, взрезав воздух. Всплеск далеко-далеко сделал озеро немного глубже, необъятнее. Хорошо, что он был без одежды. Рядом с ногой проплыла усатая рыба. Толчок упругих икр - и тишина туманного утра сменилась бурлением в ушах. Это похоже на обратную сторону мира, словно окунулся в зеркало. Только воздух подходит к концу - возвращаешься. Снова здесь, трешь руками лицо, откидываешь намокшие волосы назад, изо рта выпускаешь струйку воды...
Спустя примерно час купания, ему наскучило. Создавая волны шагами, он вновь заприметил того усача, так похожего на карпа. Погода и не думала проясняться. Ощущение холодка по телу и размышления о том, где бы найти одежду, прервали грузные шаги. Песок мягкий, но даже ему не удавалось скрыть приближение незнакомца. Небрежно уперев одну руку в пояс и повернув голову, человек предпринял самое умное, что смог - остался стоять на месте. Медленно, сначала размытым пятном, потом силуэтом, а позже уже и четко очерченной фигурой приближался гость из тумана. И вот уже лакированные туфли давят песок неподалеку от подрагивающей воды. Синие глаза прожигают влажный воздух, а массивное тело норовит вырваться из уз пепельного костюма. Хотя эти двое ни разу не встречались, между ними возникла та пауза, которая обычно бывает при встрече двух очень старых друзей. Мужчины просто смотрели друг на друга, вдыхая влагу.
- Как тебя раньше звали? - спросил обнаженный.
- Не помню. Пришлось придумывать новое имя.
- И как же тебя теперь зовут?
- Бельмонт.
- Ммм... Бель-м-о-о-онт. А я вот имени себе не придумал.
- И незачем.