Выбрать главу

Юлиан Григорьевич спокойно рассмотрел конечность и сказал:

— Подвывих правой ноги был в молодости незначительный. Изменения в тазобедренном суставе могли лишь привести к легкому прихрамыванию. В таком состоянии можно быть воином, и храбрым к тому же.

В моей памяти прочно сидело свидетельство летописца, что Ярослав до десяти лет на ноги не вставал, и ускользнула последующая запись: «Он был хромоног, но ум у него был добрый и на рати был храбр…»

— Трудно согласиться с тем, — упорствовала я, — что этот калека мог владеть оружием. Врожденный вывих или подвывих бедра должен был надолго лишить ребенка подвижности.

Я могла себе позволить быть непреклонной, меня поддерживали летописцы ряда веков. Все в один голос твердили, что в 988 году десятилетний Ярослав чудесным образом «вста на ногу своею, а прежде бо бе не ходил».

Юлиан Григорьевич снова осмотрел кости конечности и тазобедренный сустав и уже более уверенно сказал:

— Ребенок стал передвигаться своевременно или с коротким опозданием, но валкой утиной походкой. Быть храбрым воином это ему не мешало…

Я могла себя поздравить с удачей, мой учитель продолжал легкомысленно утверждать, что видит далекое прошлое там, где его увидеть нельзя. Велика ли цена другому его утверждению: «Сохранившиеся в скелете детские и юношеские черты позволяют думать, что человек этот был нравственно сдержанным…» Хороша сдержанность! Утаив от отца собранную с новгородцев дань, он, будучи изобличенным, бросился в Швецию набирать солдат, чтобы идти войной против родителя. Неожиданная смерть великого князя Владимира предотвратила это междоусобие… Хороша и нравственность! Узнав, что новгородцы оказали сопротивление бесчинствующим в городе шведам, он хитростью заманил к себе патриотов и приказал их тут же убить…

— Уверен ты в том, что человек этот действительно был нравственно сдержан? — не скрывала своей иронии я.

Он удивительно терпеливо переносил мои придирки. Словно не почуяв в моем вопросе недоверия и издевки, он спокойно заметил:

— Нельзя с нашей меркой судить о нравах далекого прошлого. Их коварство и жестокость обходились человечеству в десятки, сотни, реже тысячи жизней. Наша нравственность позволяет нам уничтожать миллионы и десятки миллионов людей… Обследование скелета убедило меня, что человек этот был нравственно сдержан в половом отношении.

Юлиан Григорьевич был прав, Ярослав выгодно отличался от своего развратного отца Владимира.

— Истинная хромота наступила позже, — продолжал он излагать результаты обследования. — В зрелом возрасте неблагополучие в правом тазобедренном суставе осложнилось болезнью правого коленного сустава. Больная конечность и правое бедро, естественно, мало нагружались, и кости этой ноги значительно тоньше левой. Полная инвалидность наступила после перелома обеих костей правой голени и обширного кровоизлияния. Бедренная кость срослась с надколенником, и движение коленного сустава стало невозможным. Судя по размерам надколенника, перелом произошел во взрослом состоянии, вероятно в одном из сражений. Болезненный процесс прекратился задолго до старости и смерти человека… Былой воин угомонился. Участие в походах, верхом или пешком и тем более в боях, исключалось, немощность усугублялась плохим состоянием позвоночника… Не слишком выгодно выглядел в старости некогда сильный и храбрый вояка: сказались последствия хромоты — перегрузка одной части скелета за счет другой. В силу врожденного порока развития срослись второй и третий грудные позвонки, а пространство между ними на значительном протяжении окостенело. То же самое произошло и с межпозвонковыми суставами — позвоночник искривился, и, надо полагать, смолоду.

Так выглядело это своеобразное судебно-медицинское исследование, воспроизведенное спустя девять веков после смерти Ярослава.

Пришло время вручить Юлиану Григорьевичу письмо и попросить извинения за сыгранную шутку. В последний момент я передумала, мне захотелось послушать, что он прочтет в женском скелете. Я кое-что знала об Ингигерде — заносчивой дочери шведского короля, жены Ярослава. Брак заключался долго и не по вине русской стороны. Давно обо всем договорились послы, а невеста продолжала выдвигать требования. Брачным подарком подай ей город Альдейгаборг и его область, провожатым ее будет знаменитый муж Швеции, которому на Руси должно оказать достойный прием и выделить солидный земельный надел. Ярослав с тем и другим согласился, и почтенный спутник Рагваль ко всему прочему заполучил русскую Ладогу…