Там послания не оказалось.
Оно обнаружилось в папке «Черновики». Слава тебе, Господи.
Жук стер его, проглотил четыре «Эдвила» (вред для почек был вполне приемлемым риском) и, будто смертельно раненный енот, опять уполз в постель, где улегся и уставился в потолок, с распухшим языком и пульсирующей головной болью.
А где-то высоко, в эмпиреях, Дамбо, отвечающий за безопасность Америки XXI века, в последний раз взмахнул крыльями и, как Икар, сорвался с небес.
Какой-то неземной звук — трубы, рожки, пронзительный визг — заставил Жука вернуться в мир живых.
С трудом раскрылись слипшиеся веки.
Адские звуки не прекращались.
В раненый мозг Жука отчаянно карабкалось сознание, — и тут вдруг до него дошло: звонит его сотовый. Мелодия — первые такты «Полета валькирий» — сообщала, что это звонит жена.
— М-м-м-м. — И тут молот Тора обрушился на его мозжечок.
— Да, хорош у тебя голосок.
В голосе Минди неутешительным образом слились голоса Джиджет[2] и сержанта-инструктора по строевой подготовке морских пехотинцев. Жук взглянул на часы. Не было и семи утра; она встала еще в половине пятого, а сейчас закончилась тренировка.
— Был… в баре… с Чиком… после… — Эти слова хрипло вылетали из его гортани — буква за буквой, слог за слогом, будто сигналы морзянки из радиорубки тонущего судна. — …голосования. Мы… проиграли.
— Я знаю, — бранчливым тоном ответила она, как будто Жук не старался изо всех сил. А потом добавила: — Наверное, это как-то повлияет на курс акций?
Он мысленно ответил: Да, дорогая. По всей вероятности, это еще как повлияет на курс акций.
— Уолтер, — продолжала Минди (она отказывалась называть его «Жук» — терпеть не могла это прозвище), — нам нужно поговорить.
Можно не сомневаться, это самые злополучные слова для любой супружеской пары: «Нам нужно поговорить».
— Мы уже говорим, — отозвался Жук.
— Лучше выпей сначала кофе, дорогой. Я хочу, чтобы ты как следует переваривал информацию.
Переваривал. Как она любила это слово.
— Я перевариваю. Ну, так что случилось?
— Я перезвоню тебе через десять минут. Или нет, через пятнадцать. Ты успеешь принять славный горячий душ. — И она выключила связь, наверняка сразу же заведя свой секундомер.
Уолтер «Жук» Макинтайр некоторое время моргал, уставившись в потолок. Потолок взирал на него с явным презрением.
Он неуверенно поднялся на ноги — и ему в глаза ударил яркий, ослепительный блеск утреннего солнца. Он отпрянул от стекла, как вампир, застигнутый врасплох после рассвета.
Жук называл свой кондоминиум «военно-промышленным дуплексом». Легкомысленно назвал, ничего не скажешь. Это домовладение находилось в Росслине, штат Вирджиния, на том берегу Потомака, где некогда размещались конфедераты. Немодный почтовый индекс компенсировался воистину захватывающим видом на столицу страны. В это время года солнце вставало прямо из-за большого купола Капитолия, отбрасывая длинную патриотичную тень на Эспланаду — передний двор Америки. Минди, впервые увидев это зрелище, фыркнула: «Очень мило, дорогой, но все-таки — чуть-чуть шаблонно!»
Кофе. Нужно. Выпить.
По крайней мере, подумал Жук с той капелькой самодовольства, какую ему удалось выдавить из себя в нынешнем униженном состоянии, он еще не докатился до той стадии, когда утром приходится глотнуть спиртного, чтобы очухаться.
Экран компьютера светился. Жук содрогнулся, а потом с облегчением вспомнил про так и не отправленный, слава богу, и-мейл, и машинально приступил к ритуалу кофеинизации, служа себе самому и баристой, и фельдшером «скорой помощи».
Снова завизжали валькирии. По-видимому, пятнадцать минут уже истекли. О боже…
Минди не нравилось, что он выбрал для ее звонков такую мелодию. Вагнер? Ну, знаешь, дорогой.
Жук решил — мужественно и мятежно, — что не станет отвечать на звонок. И дерзко усмехнулся. О чем бы она ни собиралась оповестить его сегодня утром, это может подождать, пока его организм не взбодрится от порции обжигающего кенийского стимулятора.
Он лениво подумал: что стряслось в этот раз? Термиты съели очередную колонну? Или смотритель Пекфасс снова напился?
Плевать. Он сам ей потом перезвонит. Да. Му-а-ха-ха-ха! Он… соврет, что был в душе.
Он налил себе кофе, уселся перед ноутбуком и нажал на клавиши, которые выпустили кибер-джиннов с новостями.
«Вашингтон пост»: СЕНАТ УБИВАЕТ ДАМБО.
«Таймс»: СУПЕР-БЕСПИЛОТНИК ПОГИБ В СЕНАТСКОМ КОМИТЕТЕ.
Жук задумался: а как там Чик справляется с похмельем? И вообще — добрался ли он до своей гостиницы? Или, может быть, лежит ничком в Зеркальном пруду напротив Мемориала Линкольна — мертвым: очередная жертва нынешнего ассигнационного процесса? Такой исход вполне вероятен. После часа ночи Чик внезапно перешел на текилу. Нечего сказать, разумный шаг после долгого вечера с обильным возлиянием.