***
К трону повелителя уверенно приближался мужчина.
Он был одет в чёрный элегантный костюм и плащ, капюшон которого надёжно скрывал лицо. Прислуга расступилась перед ним.
— Так-так, кого это к нам занесло… — милорд сделал жест, и окружающие его две наложницы, что массировали его плечи и кормили виноградом, во главе с Жанетт поспешили покинуть помещение вместе с прислугой. — Столько лет ни сном, ни духом. Признаюсь, я ждал с визитом Занку, а не внезапно воскресшего из мёртвых.
Мужчина скинул капюшон.
— И тебе привет, Бенедикт, — поздоровался с ним Коул.
Глава 21
— Может избавишься от этого амплуа? — скрестил руки на груди Коул.
— Сам понимаешь, традиция, — произнесла фигура в доспехах. — Дань уважения Первому ректору и Лорду Тьмы. Пример для новичков, к чему им следует стремиться: к власти и могуществу.
— О да, я помню, — согласился с Бенедиктом Коул.
Вместо чёрного рыцаря на троне уже сидел мужчина в сером костюме и чёрной рубашке с бардовым галстуком, с алыми как кровь волосами, что были собраны в низкий хвост. У него была бледная кожа, почти как у вампира и красные глаза, прямой нос.
Он был привлекателен и по-своему мужественен.
По мановению его руки готическая обстановка сменилась на ренессанс.
Трон превратился в удобное шелковое кресло. Точно такое же Бенединк сотворил для Коула, а также небольшой стеклянный столик и горящий камин.
— Будешь? — хозяин достал из воздуха бутылку вина и два бокала.
— Благодарю, но откажусь, — Колу сел в кресло.
Боишься, что отравлю? Своего друга, с которым мы так хорошо повеселились пятьдесят лет назад, когда сожгли деревню? — Бенедикт поставил бутылку и бокалы на столик.
— С тех пор многое изменилось.
— Так и есть. Ты перешёл на сторону ведьм, — температура в помещении значительно понизилась. — Таскался за младшей Зачарованной как собачонка, а в итоге она тебя прикончила.
— Я бы попросил…
— Правда глаза колет, да, Бальтазар? Или мне нужно говорить бывший Бальтазар? Ты потерял свою власть как Хозяин, уважение, могущество и жизнь из-за «любви». А была ли эта любовь, а?
Коул сделал над собой титаническое усилие.
— Я пришёл сюда не для того, чтобы ты критиковал моё прошлое.
— Так что же привело тебя ко мне?