Фюрер говорил почти до утра.
…Всю ночь шумел промозглый ветер в Герлицком лесу и гнулись вековые сосны над железобетонными бункерами.
И всю ночь скрипела виселица с восемью повешенными в Волоколамске.
А с рассветом снова пришла солдатня, снова щелкали «лейками». Ревели дизели, грохотали танки. Из транспортеров неслась песня:
Волоколамские партизаны, раньше всех узнавшие о гибели восьми героев и поклявшиеся отомстить за них, сложили боевую песню:
В ночь на 7 ноября ударил мороз, пошел снег.
После казни прошло полтора месяца. Скованные морозом, твердые, как сталь, тела еще висели, когда в Волоколамск 20 декабря ворвались танкисты Катукова. Дважды казненные герои были преданы земле со всеми воинскими почестями. Кинооператор Роман Кармен запечатлел эти скорбные минуты на кинопленке. Через Волоколамск, мимо свежих могил на том самом кладбище, на котором на рассвете 5 ноября приняла свой последний бой отважная восьмерка, шли и шли войска 16-й и 20-й армий. Они шли на запад, а из репродукторов лились величаво-торжественные звуки бетховенской «Героической симфонии»…
Возмездие настигло палачей быстро и неотвратимо. Когда наши танкисты ворвались в Волоколамск, они обнаружили в городе и за ним много автомашин и боевой техники, брошенных немцами. Танкисты решили, что машины были оставлены потому, что в их радиаторах замерзла вода. Но это было не так. Дороги, ведущие из Волоколамска, были перекрыты парашютистами-десантниками капитана Ивана Старчака. Десантники штаба ВВС, закрывшие пути из города, вызвали панику, и часть отступавших гитлеровцев, бросив машины, выбиралась из города по проселкам целиной. На дорогах появились пугающие объявления: «Ахтунг! Русские парашютисты!» На столбах вдоль дорог висели убитые десантники. Но десантники Старчака сделали свое дело, истребив около четырехсот гитлеровцев. С грохотом взлетали мосты на дорогах, с лязгом и звоном свивались перерезанные провода полевой связи, падали в декабрьский снег сизо-зеленые фигурки гренадеров, падали, чтобы никогда уже не подняться.
Когда «остландрейтеры» повесили тела восьми расстрелянных героев, они прибили к столбу виселицы плакат с такими словами: «Так будет с каждым, кто встанет на нашем пути!»
Но гитлеровская угроза не устрашила товарищей пахомовцев, вставших на пути «Тайфуна». Всем угрозам наперекор, всем смертям назло вставали они на пути врага не только под Москвой, но и на всех дорогах по ту сторону фронта — под Минском и под Брестом, под Варшавой и Берлином. Сполна отомстили однополчане за казнь друзей.
В день казни восьми героев Волоколамска — в среду 5 ноября 1941 года — вермахт возобновил наступление на Тихвинском направлении. На Южном фронте немцы стремились обойти Ростов-на-Дону с севера через город Шахты. Под Москвой сто десять тысяч ее жителей трудились на строительстве внешнего оборонительного пояса столицы. Ни в газетах, ни по радио не сообщили о казни в Волоколамске. Почти четыре месяца пустовали почтовые ящики шести рабочих московских квартир, дожидаясь запоздалых похоронок.
В архиве советской военной разведки я видел обесцвеченную годами толстую тетрадь, озаглавленную «Безвозвратные потери разведчиков штаба Западного фронта» с грифами «Совершенно секретно. Хранить вечно». В этом длинном скорбном списке все разведчики группы Кости Пахомова числились без вести пропавшими в ноябре 1941 года.
По кинокадрам, по фотографиям разведчики нашей части опознали своих боевых друзей.
В номере «Правды» от 9 февраля 1942 года сообщалось: «От имени Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и отвагу Военный совет Западного фронта наградил орденами Ленина восемь отважных комсомольцев, народных героев, замученных немецкими мерзавцами в Волоколамске». Далее следовали имена героев.
Газета «Красная звезда» писала в декабре: «Мученики Волоколамска взывают о мщении. Вперед, бойцы! Смело идите в бой! Спешите! Каждый ваш успех поможет быстрее освобождать советские города и села. Вперед, бойцы!..
Ваша смелость и доблесть спасут тысячи и тысячи людей, томящихся в фашистском аду. Они ждут вас… Быть может, их сегодня ведут на казнь, как тех восьмерых… Мученики Волоколамска уже сейчас воздвигли себе памятник в сердцах советского народа. А когда грянет наша победа, мы их увидим в мраморе и прекрасных скульптурах там, на святом месте, где они приняли смерть за свою верность Отчизне!»
Почти двадцать лет назад я ездил с большой делегацией Советского комитета ветеранов войны и серпомолотовцев на открытие обелиска в Волоколамске. Рядом с венком нашей делегации на могилу легли цветы, привезенные серпомолотовцами. Имена героев-мучеников не забудутся. Я стоял с непокрытой головой и думал о четырехстах боевых товарищах по в/ч 9903, которые не вернулись в ту осень и зиму с задания.
Не вернулась на родной завод после победы под Москвой и пятерка серпомолотовцев. К тому времени уже снова вовсю дымили трубы завода. Еще 21 декабря, на следующий день после освобождения Волоколамска, правительство приняло решение о прекращении эвакуации завода и о его срочном восстановлении. Снова вспыхнул свет над заставой Ильича. И этот свет, зажженный победой под Москвой, горячей кровью и героев-серпомолотовцев, разгорался все ярче. Снова хлынула потоком фронтовая московская сталь.
Сотнями ремонтировал он танки. Он был награжден Красным Знаменем Государственного Комитета Обороны, в канун Победы ему вручили орден Трудового Красного Знамени. Нелегко было заводу завоевать эту награду: он послал на фронт более 3500 своих работников! Не забывают комсомольцы завода и пятерых партизан-разведчиков, вставших насмерть на пути «Тайфуна». Я стою в заводском музее, смотрю на любовно оформленный стенд с фотографиями своих однополчан.
А вот еще один документ о прежде неизвестном мне герое.
За гибель друзей мстил в глубоком тылу врага и бывший стахановец, токарь завода «Серп и молот», физорг Борис Корн. Воспитанник комсомола, он тоже добровольно пошел в разведчики-партизаны. С Малой земли народный мститель писал товарищам на завод, рассказывал о своих боевых делах. О подвигах москвича в Полесье в конце 1943 года писала газета «Советская Беларусь». Будучи раненным, он взорвал связкой гранат вражеский дзот, преграждавший его отряду путь отхода, закрыл своим телом пулеметную амбразуру. И Борис Корн, партизанский Матросов, не забыл поговорку, рожденную на заставе Ильича: один за всех, за тебя весь цех.
К 30-летию Победы серпомолотовцы установили памятник героям Великой Отечественной, ушедшим на войну с родного завода. Золотом высечены на нем имена многих серпомолотовцев, коммунистов и беспартийных. Среди них — дорогие всему нашему народу имена:
Так вернулась на свой завод пятерка с заставы Ильича.