В зал торопливо вошёл… Хаевич! За ним проследовал какой-то крупногабаритный мужчина с большой головой и бесцветными глазами, в тёмно-коричневом костюме и свитере с воротником, закрывающем шею до подбородка.
Заметив Коренева, Олег остановился, впившись глазами в его лицо. Михал Михалыч встал. Некоторое время они смотрели друг на друга оценивающе и ожидающе.
Уваров перевёл взгляд с одного на другого, внезапно прозревая, что его коллег по преферансу в данный момент интересуют совсем другие материи.
— Мы начали первыми, — сказал Хаевич мрачно, совсем не так, как разговаривал всегда.
Коренев пожал плечами.
— А мы шли за вами.
— А если мы ошибаемся и он не хроник? — прищурился Хаевич.
— Проверим.
— Проверять будем мы.
Коренев поднёс к губам запястье руки с часами.
— Контакт!
В зале, как чёртики из табакерки, появились трое парней в чёрных костюмах, с пистолетами в руках.
Одного из них Уваров узнал: этот парень по имени Серёжа приезжал с Кореневым, когда математика остановили полицейские.
Хаевич засмеялся.
— Лихо работаешь, Михал Михалыч! Но ведь, как говорится, и мы не лыком шиты.
Он больше ничего не добавил, но в зале за спинами парней Коренева возникли такие же круто-плечие и мощные молодые люди, вооружённые пистолетами.
Спутники Коренева сунули руки под полы пиджаков.
— Предлагаю разойтись мирно, — сказал Хаевич. — Мы за ним следим уже три месяца.
— Мы тоже.
— И всё-таки приоритет за нами.
— Не уверен.
— В таком случае давайте решим всё как в добрые старые времена: подбросим монету, кому выпадет реверс, тот и забирает его.
— Да кто вы такие, в конце концов?! — обрёл дар речи Уваров. — Я уже догадался, что вы из разных контор, хотя никогда не думал, что играю с сотрудниками спецслужб. ФСБ, разведка, что там ещё у нас есть?
— Долго объяснять, — сказал Коренев.
— Ничего, я не спешу.
Коренев посмотрел на Хаевича.
— Патовая ситуация, коллега. Начнёте стрелять — она выйдет из-под контроля. Может быть, вызовем координаторов?
— Моих людей больше, — не согласился Хаевич. — Мы контролируем обстановку.
— Не уверен.
— Могу доказать.
— Попробуй.
Парни Хаевича наставили на парней Коренева оружие.
И в этот момент с грохотом распахнулись двери запасного выхода. В зал стремительно ворвались люди в пятнистых комбинезонах.
Парней Хаевича сбили с ног ворвавшиеся в зал через главный вход спецназовцы другой группы. В мгновение ока все присутствующие в конференц-зале были окружены и оказались в прицелах пистолетов-пулемётов.
Хаевич и Коренев, шокированные случившимся не менее Уварова, оглядели цепь спецназовцев, посмотрели друг на друга.
— Это твои? — одновременно спросили они.
— Нет. — В зал вошёл мужчина средних лет, одетый в светло-серый гражданский костюм. Уверенный в себе, сероглазый, с твёрдым волевым лицом. — Это мои люди.
С лицом Хаевича что-то произошло: на мгновение оно стало странным, почти нечеловеческим.
— «Триэн»! «Застава»!
— Совершенно верно, господа ксенотики. Мы из русской погранслужбы. — Мужчина поманил кого-то пальцем. — Солома, всех задержанных — на базу.
— Слушаюсь, — козырнул спецназовец.
— Уж-ж-рсш! — проскрежетал Хаевич.
Коренев сунул руку в карман.
Два ствола пистолетов-пулемётов «Бизон» повернулись к нему.
— Не стоит, Михал Михалыч, или как вас там, — покачал головой мужчина в костюме. — Жизнь дороже. Или в вас заложена программа самоликвидации?
Коренев подумал, вынул руку из кармана.
Мужчина кивнул.
— Правильно, не стоит погибать ради бессмысленной попытки доказать твёрдость духа. Каковой у вас скорее всего нет. Кстати, где настоящий Коренев?
— Жив, — коротко бросил Михал Михалыч.
— А Олег Хаевич? — Мужчина бросил взгляд на Хаевича.
Тот скривил губы.
— Он слишком агрессивно себя вёл.
— Понятно.
— Э-э-э, — выдавил Уваров.
Все посмотрели на него.
— Вы сказали… они — ксенотики… что это значит?
Мужчина усмехнулся, глянул на приятелей Уварова.
— Покажите ему свою суть.
Хаевич ухмыльнулся в ответ, явно наслаждаясь растерянностью Александра Александровича, и вдруг лицо его стало изменяться, сузилось, превратилось в странную маску желтоватого цвета, напоминающую змеиную морду.
Лицо Коренева тоже изменилось, обрело цвет слоновой кости, и Уваров содрогнулся: сквозь щели глаз на него посмотрел самый настоящий динозавр!
9. Риск — благородное дело
Беседовали в машине мужчины в гражданском, которого все звали то полковником, то просто Петровичем. Полное имя его было — Иван Петрович Гордеев.
Потрясённый Уваров слушал собеседника и всё время ловил себя на мысли, что участвует помимо воли в каком-то чудовищном спектакле. При этом всё происходило наяву, он не спал, не грезил с открытыми глазами, и полковник, обыденным тоном излагавший невероятные теории, казался вполне нормальным человеком.
— Землю контролируют две внешние силы, — начал он, когда спецназ «упаковал» в спецтранспорт Хаевича с Корнеевым, оказавшихся эмиссарами чужих, и Уварова проводили к джипу Гордеева. — Одних мы условно называем змеями, других ящерами. Одни работают на «Ксенфорс», другие на «Герпафродит». На вас мы вышли случайно, когда в поле зрения наших наблюдателей попал Игорь Новихин.
— Он что, тоже из этих, из змей? — вяло удивился Уваров.
— Нет, он теневой биржевой игрок, хотя официально считается начальником службы безопасности Московской газовой биржи. В последнее время он стал часто выигрывать, применяя какую-то странную стратегию. Мы понаблюдали за ним и поняли, что он работает на структуру ящеров. Взяли в разработку, вышли на вашу компанию и обнаружили, что за вами ведётся наблюдение сразу с двух сторон.
— На кой я им нужен?
— А вот тут много необъяснимого, — согласился Гордеев; джип помчался по Москве в сторону МКАД. — Они назвали вас хроником, то есть человеком, способным скачивать информацию из прошлого. Это действительно так?
— Да, я вижу происшедшие события, — признался Уваров.
Гордеев пристально посмотрел на него.
— И можете указать координаты исчезнувших цивилизаций?
— В общем, могу. Но я хотел бы сначала уточнить…
— Что?
— Вы из какой-то погранслужбы. Это государственная…
— Организация «Триэн» — негосударственная частная структура. Она получила своё название от аббревиатуры «Никого над нами». «Застава» — одно из её подразделений, имеющее тем не менее статус внутренней пограничной службы России. Мы уже два года работаем как чистильщики российского социума, поставив целью избавить страну, да и всё человечество в целом, от внешнего контроля.
Уваров недоверчиво прищурился.
— Вы считаете, это возможно?
Гордеев пожал плечами.
— Хорошо, что вы не задали более логичный вопрос: не сбрендили ли мы? Я уверен в одном: пора освободиться от паразитирующих на нас ксенотиков. Возможно, именно этот фактор мешает людям развиваться этически. Пока же и змеи, и ящеры с успехом используют в своих целях тех, кто жаждёт власти любой ценой, и поддерживают в психически неустойчивых личностях эту жажду.
— Неужели Михал Михалыч…
— Нет, Коренев не согласился работать на ящеров, вместо него они запустили своего агента под личиной Коренева.
— Я не заметил.
— Тонкая работа, — согласился Гордеев.
— Значит, Михал Михалыч жив?
— Мы его вызволим. А вот Хаевич погиб. Сначала он согласился работать на змей, потом решил поторговаться и…
— Гады!
— Полностью с вами согласен, — кивнул Гордеев. — Вот, глотните. — Он подал Уварову плоскую фляжку. — Травяной тоник. Не бойтесь, нам травить вас ни к чему.