Легче было с медведем — он ушел сначала к овсяным полям, а затем на берлогу — ушел сам. Но около избушки преступно долго задержались дрозды-рябинники. В других местах этих птиц уже не было — они давно откочевали к югу. Но я собрал много рябины и, не подумав о последствиях, подкармливал своих друзей, попутно получая от них кое-какие интересующие меня сведения.
Пожалуй, у этих птиц, так же как и у грачей, приспособившихся зимовать на свалках в обществе ворон и галок, сигналом к началу осеннего перелета служило не изменение погоды в худшую сторону, а оскудение запасов пищи. Но пища у избушки была, каждое утро я выносил дроздам много рябины, и птицы задержались, по-своему поверив, что рябина здесь никогда не переведется — ведь пока обеденный стол, который накрывал я, не подавал признаков надвигающегося голода.
Но скоро я должен был уйти из леса, и теперь на мне лежала тяжелая ответственность за стайку дроздов, которая в один прекрасный день вдруг останется без пищи и не найдет ее даже за многие сотни километров отсюда. Гибель! Гибель только потому, что в жизнь птиц вмешался человек, вмешался вроде бы и приветливо, но, увы, не на всю зиму.
Закон равновесия в природе, который понемногу открывается для человека, и которым мы, люди, пока не научились порядочно пользоваться, подвел птиц… Игру начал я. Я замкнул на себя живую систему, состоящую из дроздов, погоды и пищи, и добился ее равновесия в новом качестве. Система могла существовать и дальше, но только вместе со мной. Я избавил птиц от поиска пищи — и теперь я не имел права взять и уйти, как не имел права замыкать систему на себя, зная, что в начале зимы игра будет окончена…
Но человек все-таки выходит из игры, разрывает систему, приводит ее в неустойчивое состояние и обрекает дроздов на гибель. Я воспользовался доверием животных и не оправдал его…
Доверие грозило обернуться для животных и еще более тяжкими последствиями, если после меня в тайге появятся люди с иными целями… Доверие грозило подвести не только того медвежонка, который пожаловал к моей избушке. Правда, здесь я чувствовал меньшую вину — в конце концов, животное пришло само. Но я мог прогнать медведя, испугать его и научить обходить людей. Я же не сделал этого.
А лоси?.. Лоси здесь никогда раньше не видели человека, вдруг встретили его, сразу не убежали, не узнали с моей стороны ничего дурного и дальше и остались рядом со мной… Рядом со мной обитало небольшое стадо лосей, которое каждый вечер выходило к ручью на ночную кормежку. Лоси доверились мне и не желали отступать даже от моей лодки… В моей лодке не было оружия. А если другая, точно такая же лодка, приплывет в этот ручей и в этой лодке будет ружье?..
Здесь, около стада лосей, я, наверное, и выполнил ту самую неблаговидную роль, которая отводилась на скотобойне штатному козлу-провокатору. Своим беспечным видом провокатор усыплял бдительность доверившихся ему животных и вел их за собой на скотобойню, где для них уже были приготовлены консервные банки.
Иногда я шел и дальше, сравнивая себя с вороной-оборотнем. Такая ворона заявлялась в гнездящуюся колонию каких-нибудь птиц и поднимала отчаянный вопль, объявляя всеобщую тревогу. Птицы считались с умением вороны знать почти все наперед, поспешно срывались с гнезд и бросались навстречу врагу, совсем забывая, что заботливый «друг», только что принесший известие о приближении врага, в любой момент может обернуться опасным грабителем… Врага птицы нигде не обнаруживали, тревога затихала, птицы возвращались к гнездам, не находили здесь и вороны, но около гнезд встречали их пустые скорлупки от яиц.
Возможно, что эти сравнения и были недостаточно точными, но примеры провокаторов и оборотней в животном мире не могли не всплыть в моей памяти. А если уже завтра по этой дороге пойдут люди, которые не уяснят себе, что нельзя стрелять в доверчиво смотрящих на тебя животных?.. Не поступят ли эти люди так, как поступил канадский траппер, который видел перед собой только дорогую шкуру?
Канадский охотник вспоминался мне еще и тогда, когда я только-только собирался на поиски Края Непуганых Птиц и Зверей. Еще тогда я задавал себе не совсем спокойный вопрос: «Животное и человек. Но вместо ружья и выстрела — доброе отношение человека к лесным жителям… Чем отплатят они, поняв мою видимую беззащитность? Если бы канадский траппер не стрелял, если бы он остался жить и дальше рядом с лисой, не ответило бы животное человеку оскалом клыков? А если бы рядом с человеком оказалась не лиса, а медведь?..»