Ее притворная дружба с Северусом не могла меня обмануть. Они проводили вместе очень много времени, особенно на первых курса. Тем не менее, я ничуть не сомневалась, что рано или поздно Эванс порвет с ним и найдет кого-нибудь равного - с такими же гриффиндорскими замашками, как у нее самой. С молоком матери я впитала понятие о том, что чудес не бывает, у этих двоих не было ничего общего и надеяться, что они могут быть вместе - нелепость, которую не мог бы себе позволить ни один здравомыслящий человек, а уж тем более ни один слизеринец.
У меня ведь тоже на всех четырех факультетах было немало воздыхателей, восторгавшихся моей красотой. Некоторые из них, как и поклонники Эванс, готовы были целовать землю у меня под ногами. Но всем им было прекрасно известно, что я могу выйти замуж только за представителя чисткровного рода, обладающего не меньшим состоянием и связями, чем род Блэков, и те, кто не соответствовал этим требованиям, были бы просто глупы, питая бесплодные надежды. Именно поэтому я не могла понять, как Северус, с его ясным и холодным умом, не хочет замечать таких очевидных вещей.
Когда я была на седьмом курсе, а он на четвертом, я однажды осмелилась по-дружески объяснить ему это. Я не считала Лили Эванс достойной того, чтобы бегать за ней, как это делает он. Я посоветовала ему порвать эти не имеющие перспектив отношения. Сказала, что хочу ему только добра и не желаю, чтобы человек, которого я считаю своим другом портил свою жизнь из-за какой-то гриффиндорской девчонки. Они слишком разные, у них разные пути и разные судьбы. Ему нечего делать рядом с ней, а ей нет места в том будущем, которое должно быть у него. Его иллюзии принесут ему только несчастье... Не помню точно, что я тогда говорила. Пожалуй, то был первый раз в моей жизни, когда я произнесла столь длинную и эмоциональную речь…
Выслушав меня, Северус сначала довольно резко попросил не вмешиваться не в свое дело. Он сказал, что его личные дела касаются меня также мало, как его - те сплетни, которые я обсуждаю со своими подругами. Я не мать ему и не старшая сестра, мы даже не друзья и лучше мне оставить свои советы для Люциуса, коль скоро он позволяет невесте указывать ему, что делать и с кем общаться… Подобный тон сильно задел меня и я уже собиралась было уйти, разозленная и разочарованная. Но тут вдруг Северус глубоко и печально вздохнул и, удержав меня за руку, тихо, словно про себя, произнес: «Сердцу не прикажешь...» Эти слова врезались в мою память...
Вспомнить же песню про розовый куст меня заставил другой случай, который я тоже до сих пор не могу забыть. Это было уже после моего замужества, но еще до рождения Драко. И Северус и Люциус к тому времени уже состояли в числе сторонников Темного Лорда. Война шла, но к по-настоящему активным, открытым действиям - к прямому захвату власти сторонники Темного Лорда еще боялись переходить. Рейды Пожирателей Смерти все еще проходили тайно, авроры охотились на них, а члены Ордена Феникса - тайной организации, которую создал и возглавлял Дамблдор, всячески старались противодействовать им. Такова была общая картина известных мне событий. Люциус не делился со мной подробностями, говоря, что мне незачем их знать. Он даже запретил соратникам, часто посещавшим наш дом, обсуждать свои планы и детали операций в моем присутствии. Я была благодарна мужу за желание уберечь меня, и все же находила, что было бы полезней, если б я была в курсе его дел - тогда в нужный момент я могла бы помочь и поддержать его - хотя бы морально…
Я как сейчас вижу тот летний день, когда я и Северус сидели в гостиной Малфой-мэнора. Темный Лорд уже тогда отличал Северуса, несмотря на его молодость. Он был впечатлен его явным превосходством над всеми остальными, хотя и не был еще с ним так откровенен, как в период Второй войны. Глубокие и обширные познания в самых разных областях, талант изобретателя, решительность, холодный и практичный ум, невероятный уровень владения окклюменцией - все это явно вызывало у повелителя нечто похожее на уважение. Во всяком случае, юноша очень скоро стал одним из ближайших его сторонников, удостоился такого доверия, которым кроме него пользовались только Люциус и моя сестра Белла…
В тот день Северус пришел к нам и сообщил, что должен передать Люциусу какие-то дополнительные приказания, связанные с поручением, данным моему мужу или что-то такое - как я уже сказала, мне никогда не сообщали подробностей, а я не стремилась их выведать. Но Люциуса за полчаса до его прихода срочно вызвали в министерство. Он должен был вернуться в ближайший час, а пока я пригласила Северуса, если только он не слишком спешит, войти и дождаться мужа. Мы вдвоем удобно расположились в гостиной с бокалами лучшего эльфийского вина и беседовали о какой-то статье, недавно опубликованной Дамблдором в журнале «Трансфигурация сегодня». Ни мне, ни Северусу в школе не давался этот предмет и вдобавок мы оба не принадлежали к числу людей, питавших теплые чувства к Альбусу Дамблдора - неудивительно, что нам нашлось, что обсудить… Увлеченно разнося в пух и прах взгляды и слог нашего драгоценного директора, мы совершенно не заметили, как в распахнутое окно влетела сова со свежим номером «Пророка». Я взяла у птицы газету и небрежно бросила ее на столик, стоявший между нами.