Однажды он выручил меня из больших неприятностей. Очень больших, надо сказать, неприятностей. Понадобилось мне одно зелье - ценное и сложное в приготовлении. Причем в очень короткий срок. Задолжал я одному человеку - в карты проигрался. По глупости, спьяну можно сказать. Единственный грех - сел за стол, да и не смог остановиться вовремя, ну и погорел на две сотни галеонов. А партнер мой в качестве платы и потребовал ему достать запрещенное зелье. В затруднительном положении я очутился - я ведь про такое зелье и не слышал даже. Взял я, как в Хогвартс вернулся, книгу из библиотеки, посмотрел - так сразу за голову схватился. Снадобье чертово одним из самых редких и дорогих оказалось. Где его взять, понятия не имел. Ни купить, ни украсть, ни тем более сварить самому не представлялось возможным. Вот и решил я тогда Снейпу рассказать о своей беде. Не хотелось студента об услуге просить, да только знал я, что кроме него никто мне не поможет, даже сам Дамблдор.
А Снейп как раз тогда усовершенствованием этого состава занимался, тайком, конечно. Он ведь еще и научные исследования сам проводил, эксперименты ставил, новые рецепты и составы изобретал. Про мою проблему услышал, колебался сначала, но после все же согласился помочь мне. Три дня спустя пришел ко мне с пузырьком, я его сразу же отнес кредитору, не особо, впрочем, рассчитывая на успех. К моему изумлению, кредитор проверил жидкость в пузырьке и стал выпытывать, где я такого качества зелье достал. Но так я ему и сказал - держи карман шире! Ответил, что сварил один знакомый. Тот попросил его познакомить с этим гением, да я счел за лучшее промолчать.
Снейпа я поблагодарил за помощь. Не бескорыстно он мне, разумеется, помог, но я этого и не ждал. Долго думал, чем ему отплатить, ведь что мне ему дать-то было? Пообещал ему взамен, что один-единственный раз он может делать ночью все, что только вздумается. Если я его увижу - закрою глаза. Но если со мной кто-то будет, то я его выгораживать не стану, поступлю, как с любым другим нарушителем. Он согласился. Видать, полагал, что понадобится ему когда-нибудь мое обещание. На его пятом курсе дело было.
И вот как-то в том же году уже в июне, шел я после отбоя по коридору гриффиндорского этажа и вдруг слышу издалека, как Полная Дама с кем-то возмущенно спорит. И громко, так что на весь коридор ее слыхать! Орет - половину портретов перебудила, того и гляди целый замок проснется. А ей отвечает другой голос, потише, но твердый. Видно, что убеждает Полную Даму в чем-то и от своего не отступится ни за что. Хотел я было подойти и выяснить какому идиоту в это время не спится, и чего ему от портрета понадобилось, да влепить ему несколько отработок, чтоб неповадно другой раз стало по ночам по замку бродить, но тут услышал голос собеседника Полной Дамы и сразу его узнал...
Ту рыжую девку с Гриффиндора я тоже прекрасно помню. Староста она была. Вся правильная такая, умница-красавица, да и отличница к тому же. Каждый в школе ее знал и поклонников за ней увивалось несчетное число. Все ее буквально на руках носили. И преподаватели души в девчонке не чаяли. Хоть и маглорожденной она была, а иным чистокровным столько внимания не доставалось, как этой рыжей.
А она всегда и всех старалась перевоспитать. Как-то Поттер с Блэком сыграли со мной очередную мерзкую шутку. Пробрались в мой чулан и попытались превратить все мои щетки в дикобразов, что им не удалось только чудом. Я их наказал, конечно - назначил каждому по две отработки. Потом я слышал, как эта девчонка им выговаривала за это. Кричала, мол, как им не стыдно «издеваться над несчастным сквибом, который и без того должен чувствовать себя ущербным среди нас». Это меня разозлило даже больше, чем поступок двух негодяев.
Снейп везде таскался за ней. До того самого вечера я их повсюду вместе видел. Мне мадам Пинс, библиотекарша, рассказывала, что они у нее в библиотеке проводили целые дни. Читали, готовили уроки, разговаривали. И не скучно им было вдвоем. А потом все чаще и чаще начали возникать споры, в основном из-за книг, которые он с наибольшим увлечением читал - все они были о Темной Магии. Ей же это было не по нутру. И в конце-концов они серьезно поссорились. На пятом курсе они тогда были. Все произошло как раз накануне той ночи, когда я слышал его спор с портретом.
Ну, так вот - узнал я его голос, подошел чуть ближе, но не вышел из-за угла, потому что и оттуда можно было что-то разобрать. И я разобрал, что Снейп с той своей подругой хочет поговорить. Полная Дама ему повторяет, что он не имеет права здесь находиться, чтобы катился по добру по здорову к себе в спальню, а то она позовет кого-нибудь, чтоб его вышвырнули, а он ни в какую. Мне нужно видеть Лили и все тут. На шум из гриффиндорской гостиной вышла девчонка, смазливая такая блондинка, вроде одна из подружек рыжей старосты. Снейп ей что-то сказал, я не услышал что именно. Видимо просил позвать Лили…
Та ушла, а через несколько минут появилась Эванс. Снейп давай умолять, чтобы она его простила. Я даже не узнал его - никогда б не подумал, что он может с кем-то так говорить. Но девушка его не слушала - несколько раз перебила на полфразе, вставила несколько своих, а потом и вовсе повернулась спиной и ушла. На этом месте ретировался и я, с чистой совестью засчитав этот вечер, как исполнение своего обещания.
Несколько дней я Снейпа вообще не видел, а потом он появился как ни в чем не бывало, и принялся за свои обычные дела. Спокойный совершенно, будто и не случилось ничего. Стоит себе у кабинета, что-то там изучает... Хотел я подойти к нему, но он меня отбрил. Я счел за лучшее оставить его в покое.
А спустя час-другой шел обратно по этому же коридору, вдруг вижу - на полу лежит книга. Учебник по трансфигурации для пятого курса. Я подошел, поднял ее, вижу, книга с библиотечным штампом. Дай, думаю, Пинс его отнесу. Перевернул книжку, чтоб удобнее было держать и из нее выпал сложенный вчетверо листок. Не смог я одолеть любопытства - взял его, развернул и прочел... Был этот листок запиской, адресованной той самой девчонке Эванс. Много там было написано всякого, не стану в подробностях припоминать, что именно, но дойдя до библиотеки, я уже едва ли не плакал. Что ж, разве у Аргуса Филча и сердца нет?
Есть оно у меня, как и у всех людей. И не так уж мало я понимаю в таких вещах. Шел я, читал, плакал и вдруг слышу позади себя чей-то топот. Обернулся: оказалось это Снейп бежал за мной с требованием отдать его учебник, который он выронил из сумки у класса заклинаний. Я отдал ему книгу и квадратик записки, он взглянул на нее, на мое лицо и все понял без слов. Протянул листок мне и сказал: делайте с ним что хотите, только по адресу не передавайте. Я его спрашиваю, зачем она мне, что я с ней делать стану. А он разозлился: мне, говорит, все равно: можешь сделать из нее конфетти, а можешь хранить у себя и сжечь после моей смерти - я, мол, никогда больше не желаю ни видеть ее, ни слышать. И с этими словами ушел. Я не помню, что я сделал с этим куском бумаги. Может оставил в библиотеке, а может машинально принес к себе в комнату и там бросил в куче хлама. Но больше разговор об этом не заводил до самого его выпуска…
Когда Снейп стал профессором, мы продолжали свое сотрудничество, если это можно так назвать. Он был одним из немногих, кто одобрял мои меры по борьбе с нарушителями правил. Временами я ему сочувствовал из-за того, что при всех остальных делах, еще приходится возиться с этими ужасными детьми, особенно с мальчишкой Поттером-младшим, еще более невыносимым, чем его отец. Мальчишка проявлял редкую неблагодарность, как и всякий гриффиндорец, не видя ничего дальше своего носа. Сколько раз я пытался подловить его на каком-нибудь нарушении режима, но всякий раз ему удавалось избежать кары - один Мерлин знает как.
А профессор Снейп предлагал для него строгие наказания, в надежде, что они послужат дерзкому сопляку уроком. Но всегда находился кто-то, кто за него заступался и Поттер выходил сухим из воды. Чаще всего это была его декан факультета - Минерва Макгонагалл, либо Дамблдор, явно благоволивший к нему.
Откровенно говоря, я находил Дамблдора не лучшим директором. Но и от двухмесячного правления Долорес Амбридж я, вопреки общему мнению, вовсе не был в восторге. Она, конечно, была очень строга в вопросах дисциплины и пыталась приструнить хулиганов, и в частности, этих двух Уизли, но больно уж была глупа. Потому ученики и сумели в конце-концов обвести ее вокруг пальца. Гонору-то у этой ведьмы из министерства много было, а ума и мастерства мало. Чтоб руководить такой школой, как Хогвартс, одной строгости недостаточно - нужны еще и мозги. У нее их не было, за что она и получила по заслугам…