Время на прорицания, как учебный предмет было сокращено, что, опять же, не стало неожиданностью, учитывая отношение Северуса Снейпа к Сивилле Трелони. Поэтому я получил достаточно времени, которое мог посвятить наблюдению за новым директором. И поскольку теперь я оказался гораздо ближе к нему, чем прежде, мое внутреннее ощущение говорило гораздо больше. Я был убежден, что у него какая-то тайна на сердце. Причем знал ее только один-единственный человек - Дамблдор. Именно с этим наверняка и было связано его доверие. Но что могло заставить такого волшебника как Дамблдор поверить человеку, виртуозно умеющему притворяться и лгать, о чем великий директор прекрасно знал? Некоторое время я, к своей досаде, не мог отыскать ответа на этот вопрос.
Кэрроу - верные прислужники лорда Волдеморта были существами жалкими, но опасными. Из тех, кто находит удовольствие в издевательствах над беззащитными, но готовы пресмыкаться перед всяким, кто хоть немного сильнее их. Чувствуя свою безнаказанность, они старались как можно сильнее унизить учеников и учителей. Они не стеснялись применять пытки даже к ученикам младших курсов, что было вопиющим нарушением всех законов чести. Если же кто-то из учителей осмеливался заступиться за детей - его ждали только грубость и угрозы. Правда, меня они остерегались задевать, помня, что у них нет надо мною власти и я могу постоять не только за себя, но и за других.
О случае с мечом Гриффиндора мне рассказал Хагрид, к которому директор своим приказом отправил троих провинившихся студентов. Он вместе с юношей и двумя девушками посмеялся над Снейпом, но я задумался. Этот человек отнюдь не был глупцом и не мог не понимать, что с Хагридом эти дети будут в большей безопасности, чем где-либо и уж конечно лучше им выполнять исправительные работы в Запретном Лесу, чем сидеть на уроках и смотреть, как к их друзьям открыто применяют Темную магию. Он никак не мог счесть это наказанием, соответствующим их проступку. Ведь дети пробрались тайком к нему в кабинет и пытались украсть вещь, формально принадлежащую ему, как директору Хогвартса. Если бы Снейп пожелал, то мог бы применить самое жестокое наказание. Он мог бы предоставить пойманных с поличным нарушителей произволу Амикуса и Алекто Кэрроу - настоящих садистов и убийц. Однако вместо этого, он использовал кару, суровую лишь по видимости. Значило ли это, что он на самом деле стремился защитить детей? И отмена походов в Хогсмид в нынешних обстоятельствах представлялась мне только благотворной для студентов мерой. Деревня, охраняемая дементорами, вряд ли была безопасным местом для их прогулок. Все бары часто посещали компании Пожирателей смерти, теперь действовавших совершенно открыто. Встречи студентов с виновниками страданий их самих и их близких не кончилась бы ничем хорошим ни для кого. Фактически, «заточение» в замке спасало их жизнь и здоровье, как ни негодовали они по поводу жестокого приказа…
Спустя несколько недель, я поссорился с Алекто Кэрроу. Эта отвратительная представительница человеческого племени оскорбила меня и мой народ. Разумеется, я наказал бы ее сразу же, если бы при этом не присутствовала профессор Макгонагалл, которая могла пострадать в результате нашей схватки. Не знаю, чем бы все закончилось, если бы на месте разгоравшегося конфликта не появился Северус Снейп. Перепуганная насмерть Алекто, вспомнив, вероятно, об участи, постигшей Долорес Амбридж, бросилась к своему покровителю.
В ответ на ее жалобы, он спокойно и без малейших признаков страха заявил, что драка между учителями, тем более между волшебницей и кентавром, это не тот пример, который должны видеть перед собой студенты. После чего отозвал свою подчиненную на два слова и что-то долго объяснял ей на ухо. Затем сказал, что для нас обоих (последнее слово он выделил голосом), будет лучше забыть про этот инцидент. А заодно напомнил Алекто, что она и ее брат ответственны за дисциплину и в ее же интересах заняться своими прямыми обязанностями, то есть проследить за тем, чтобы все нарушители правил уяснили, почему им не следует идти против директора и его заместителей, а также против законной власти. Алекто сначала пыталась робко протестовать, однако Снейп одним только суровым взглядом в ее сторону сумел заставить ее подчиниться. Подобная сила характера даже вызвала у меня нечто похожее на восхищение, которое я поспешил скрыть от того, кого все считали нашим врагом.
После того, как волшебница ушла, Северус Снейп повернулся ко мне и таким же бесстрастным тоном предложил вернуться к моим делам. Но я уже все понял и прежде чем отправиться в свой класс, сделал, наконец, то, что давно хотел: взял этого человека за руку, заглянул ему в лицо и произнес:
- Злу не нужен повод, чтобы рядиться в одежды Добра. Но если Добро вынуждено притворяться Злом, то для этого всегда есть серьезная причина, не так ли?
Сначала я думал, что Снейп вообще не ответит, и он действительно очень долго молчал, пристально глядя мне в глаза. Но потом опустил веки и слегка наклонил голову…
- Я не стану допытываться о том, что это за причина, - пообещал я тогда, - ведь если она так серьезна, что заставила вас сделать столь тяжкий выбор, то помешать вам, означало бы сделать только хуже. Я обещаю, что не стану ни препятствовать, ни содействовать вам, а мои мысли это только мои мысли».
Несколько секунд этот человек молчал, впиваясь взглядом в мое лицо, словно хотел угадать, на самом ли деле я понял то, что он скрывает, либо же это просто блеф. Потом он коротко кивнул головой и удалился. Едва его черная мантия скрылась из виду за поворотом коридора, я тихо добавил про себя:
- К тому же мне все равно никто никогда не поверит.
В битве за Хогвартс, я принимал участие вместе с людьми и был ранен. Погибло много защитников школы и ее учеников, как бывших, так и нынешних. Каждый сражался не жалея себя ради общего будущего, для того, чтобы наказать зло, остановить смерти невинных. Здесь не было места разногласиям между разными магическими народами. Волшебники, кентавры, эльфы, гоблины - у всех нас был один и тот же враг, нам всем угрожало одно и то же зло в облике Темного Лорда.
Главным свидетельством, что зло будет наказано, послужило загадочное возвращение Гарри Поттера из небытия - уже во второй раз подряд. Истины, открытые им смертельному врагу, ознаменовали для того наступление неизбежного конца.
Гарри Поттер разъяснил всем суть тайны профессора Снейпа, и она оказалась проста, как и все таинственное. Не нужно думать, будто я не в силах понять его мотивов. Вечные ценности, существующие с начала вселенной: такие, как благородство, мужество и верность любви в почете у всех магических народов. Дальнейшие доказательства только подтверждали, что все его действия были направлены на защиту жизней других людей. Это было не так уж трудно обнаружить, если только избавиться от пристрастного взгляда на вещи, отличающего большинство людей. До самого конца я пытался разгадать его скрытую цель, к которой он шел такими извилистыми путями…
Глава 15
Розмерта.
Любой, кто его знал, мог, наверное, отождествить его имя со словом «любовь» разве что в пьяном угаре. Черная одежда, бесстрастные, словно окаменевшие черты - ни малейших признаков эмоций, холодный взгляд и безжалостное сердце. Никто не сомневался - так и есть. Но это оказалось лишь видимостью.
Я тоже знала Северуса Снейпа с детства. И его и Лили Эванс. Они иногда заходили в мой бар вдвоем. Точнее, это Лили затаскивала Северуса. Он не любил ходить по кабакам, да и вообще избегал таких мест, где собиралось большое количество народа. К тому же у него почти никогда не было и кната в кармане, а чью-либо благотворительность он принимал с трудом. И когда Лили, бывало, говорила ему: «Да ладно тебе, Сев, мы же друзья», он только упрямо поджимал губы и, достав из складок мантии несколько монет, протягивал их мне. Иногда у него все же появлялось несколько сиклей и тогда они задерживались у меня подольше - сидели за столиком, пили сливочное пиво, болтали. Рядом эти двое представляли собой удивительный контраст - она, такая красивая, вечно жизнерадостная, смеющаяся… Красно-золотой гриффиндорский шарф, темно-рыжие волосы почти такого же цвета, рассыпаны по спине и плечам - она вечно убирала их с глаз, но они все равно падали на лицо. На ней даже черная форменная мантия смотрелась, как праздничный наряд. И он - худощавый, нескладный, всегда одет в непонятные обноски, хмурый, угрюмый и черные глаза такие настороженные и колючие, что и подходить к нему больше не захочется после одного такого взгляда. Да еще и учился на Слизерине, а у этого факультета известно какая слава всегда была. И веселиться Снейп не любил. В выходные, когда, бывало, все ученики в Хогсмид прямо рвутся - погулять, выпить в баре сливочного пива, сделать покупки, он, если с ним не было Лили, и его приглашал кто-то из товарищей по факультету, заявлялся с кислой миной и сидел, как на иголках, только и ждал, когда же можно будет вернуться обратно в замок, к своим книжкам. Естественно, какое уж тут веселье…