Когда, благодаря Гарри Поттеру, я был спасен из своего заточения, единственным моим желанием стало увидеть его победу. Я готов был оказать Избранному любую посильную помощь. Хотя мое физическое состояние не позволяло мне принять участие в последней битве - я всем сердцем был на стороне тех, кто боролся против приспешников Темного Лорда. И весть о победе оказалась для меня целительной. Вместе с нею до меня дошли новости о разоблачениях, сделанных Гарри во время поединка с Темным Лордом, а также история жизни последнего директора Хогвартса.
Окружающие меня люди передавали эту историю из уст в уста. И среди них находилось немало тех, кто восклицал: «Да разве можно было предположить, что эта детская любовь и впрямь окажется вечной? Что такие как он способны любить до гроба и отдать свою жизнь во имя этой любви?» Признаться, когда я увидел Снейпа и Лили впервые, я тоже не мог такого представить. Но услышав, поверил сразу. Потому что вспомнил тот день в моей лавке, когда черноволосый мальчик выбрал свою судьбу вместе с волшебной палочкой. Кипарис - символ печали. Он растет на могилах. А еще это символ памяти. Вечной памяти, которой этот человек достоин, как никто другой.
Глава 17
Мадам Пинс.
Те, кто любит книги, обычно обращаются к ним в поисках знаний и истины, но очень редко они могут из них почерпнуть подлинные понятия о жизни. И часто в итоге знают о ней гораздо меньше, чем те, кто не слишком много читает. Но этот человек был исключением из правила. Книги были для него не только источником знаний - он умел извлекать из них бесценный опыт и искал в них не решения, а лишь ключи к ним.
Я тоже помню Северуса Снейпа с детства, с того момента, как он впервые появился в моих владениях. Он пришел в библиотеку на второй же день после поступления в Хогвартс и с тех самых пор стал ее «завсегдатаем». Он проводил здесь долгие часы с теми грудами книг, которые я ему приносила. Спустя короткое время я заметила его интерес к книгам, предназначенным для старших курсов, что свидетельствовало о незаурядном таланте. Его любознательность очень нравилась мне. Я любила, когда студенты приходили в библиотеку не отбывать скучную повинность, а с настоящим стремлением узнать и понять нечто новое. Таким я всегда охотно помогала советом и не только. Больше всего его интересовали старинные издания, относившиеся к области зельеварения, заклинаний и Темных Искусств. Много раз я выдавала ему редкие книги, не внося их в формуляр - на день-два или даже на одну ночь. На следующее утро он, как и обещал, приносил мне фолиант обратно. По его усталому взгляду и темным кругам под глазами легко было догадаться, что он читал его всю ночь.
Как и большинство представителей факультета Слизерин, он не просто тянулся к знаниям. Они были для него прежде всего силой, способом добиться собственных целей. Что поделаешь - это свойственно слизеринцам. Но с амбициями в его душе жили черты настоящего ученого: увлеченность, тяга к загадочному и непостижимому, творческие способности. За столом он сидел все время сутулясь, наклонившись почти к самым страницам книги, поэтому я скоро стала подозревать, что у него плохое зрение, только он никому не признается в этом.
Впрочем, он и всегда выглядел не лучшим образом: вечно изможденный вид, вечно хмурое некрасивое лицо, горящие черные глаза. Снейп был не похож на большинство остальных студентов, не похож в худшую сторону, но может быть это меня и привлекало. Когда он впивался взглядом в очередную толстую книгу в древнем кожаном переплете, переворачивая тонкими пальцами страницы, издававшие легкий шелест, я переставала замечать недостатки его внешности и видела только пылавший в нем огонь вдохновения. И это действовало завораживающе…
С первого же дня рядом со Снейпом была девочка с факультета Гриффиндор. Лили Эванс. Они часто вместе делали в библиотеке уроки. Садились рядом, раскладывали учебники, шепотом что-то обсуждали, их перья скрипели в лад, а я с удовольствием наблюдала за ними. Лили была прелестна - с этим трудно было поспорить. Обычно девушки, наделенные такой яркой красотой, редко думают о развитии своего ума, но Лили была иною. Может быть, именно это и привлекало в ней Снейпа. Во всяком случае, она тоже любила читать и рыться в дополнительной литературе, готовя домашнее задание по какому-нибудь предмету. Но у нее не было его силы воли - если он, столкнувшись с чем-то, что ему было трудно понять сразу, мог просидеть несколько часов подряд, разбираясь в проблеме, то она не придавала этому большого значения. Однако она нередко просила его помощи, если не могла справиться с заданием. Тогда он сразу же оставлял свою работу, и бросался помогать ей. И всякий раз он прямо светился от счастья, объясняя ей какую-нибудь магическую формулу или принцип действия закона Голпалотта. Невооруженным глазом было заметно, что он испытывает к этой девочке особые чувства. Когда она занималась рядом с ним, Снейп даже не мог полностью погрузиться в чтение.
Мысли его явно витали далеко от книги, он то и дело поднимал голову и смотрел, как она, слегка склонив голову набок, водит пером по пергаменту, или сидит, задумавшись, покусывая кончик, или смахивает упавшую на глаза темно-рыжую прядку. Наверное, он чувствовал, что просто неспособен по-настоящему сосредоточиться в ее присутствии, поэтому выполнив все домашнее задание, он, вместо того, чтобы отдать взятые книги обратно мне, складывал их аккуратной стопкой на один из дальних столиков. Это означало, что он собирается прийти в библиотеку еще раз, один, уже без «отвлекающего фактора», чтобы заняться тем, чем собирался. Обычно он приходил после ужина и сидел допоздна, пока я не выгоняла его с книгами и не запирала дверь.
К третьему курсу в библиотеке не осталось практически ни одной книги, которая бы ни разу не побывала в его формуляре. Не знаю уж, кто выписал ему разрешение в Особую секцию, но большая часть книг из нее тоже побывала у него в руках. Но примерно с третьего курса в моих владениях начала часто появляться компания из четверых гриффиндорцев, которые до этого заходили не чаще, чем любой другой студент. Меня просто до зубовного скрежета раздражали те, кто использует библиотеку не по ее прямому назначению, а эти были как раз из таких. Я мгновенно поняла, что эта четверка - а в особенности ее предводитель, чемпион квиддича и школьная звезда Джеймс Поттер, приходит сюда ради Лили и Снейпа. Точнее ради того, чтобы привлечь внимание Лили и как-нибудь насолить Снейпу.
Мне такие вещи были давно знакомы - вот три года назад библиотеку прямо-таки оккупировали поклонницы Виктора Крама, который, как потом оказалось, и сам приходил исключительно с целью поговорить с моей всегдашней посетительницей Гермионой Грейнджер. А эта четверка не ограничивалась простым наблюдением. Напротив, они старались любым способом задеть Снейпа или сыграть с ним какую-нибудь шутку. Всякий раз, как они появлялись, дело непременно заканчивалось тем, что мне приходилось выставлять вон всех пятерых, потому что Снейп не сносил безропотно их выходки. Вслед за своим другом обычно убегала и Лили, бросая на Поттера уничтожающие взгляды. Но я оставалась непреклонна - делать из школьной библиотеки место для своих разборок не позволялось никому. Жаль только, что моя строгость не приносила результата - день или два спустя все снова повторялось…
Как-то раз, на третьем же курсе Снейпа и Лили, оба, как всегда пришли ко мне в библиотеку, чтобы написать очередное сочинение по Зельеварению и Заклинаниям. Выдав им все необходимое, я отошла к другому столу и начала разбирать книги, оставленные там предыдущими посетителями. Мальчик и девочка против обыкновения говорили довольно громко, так, что я могла уловить смысл их разговора. Речь шла о сегодняшнем уроке Защиты от Темных Искусств, темой которого были боггарты.