Он быстро открыл таблотесор – как и ожидалось, у него не возникло проблем с его обслуживанием – и вызвал Тенана. На панели засветилось серое окошко, в котором материализовался длинный ланцетный лист.
Система общения в таблотесоре была капризной и полной неожиданностей. По непонятной причине никто не выглядел в коммуникаторе так же, как в реальности. Информация, проходящая через глубинные структуры разума, с которыми связан каждый таблотесор, обрабатывалась по непонятным, хотя и стандартным алгоритмам. Благодаря этому Тенан всегда изображался как ланцетный лист, Хемель – как игрушечный многоколесник, вырезанный из дерева, а Друсс появлялся как книга, на обложке которой вместо названия красовался схематичный рисунок Дробо. В этом, на первый взгляд, была некоторая закономерность. В конце концов, одним из любимых занятий Тенана было выращивание праксли – биотрических кустарников, покрытых длинными ланцетными листьями. Известна была и страсть Хемеля к многоколесникам, и его навыки автомеханика. Да и жизнь Друсса вращалась вокруг отслеживания импульсов из Квалла и поисков артефактов ксуло. Однако эта простота была обманчивой. Ведь без особого труда можно было бы найти и другие стороны их существования, столь же, а может и более важные, только гораздо более скрытые, так почему же именно эти, а не иные жизненные увлечения ложились в основу образов таблотесора? Что здесь было определяющим? Возможно, ключевым здесь является то, что за ними кроется и что невозможно заметить с уровня, на котором ум обычно познает себя? Лучшие умы, не в пример Друссу, посвящали жизнь поиску ответов на подобные вопросы.
Ланцетный лист смешно изогнулся и начал радостно подпрыгивать.
– Это Друсс! Это Друсс! Он жив! – попискивал он. – Что случилось? Где ты?
– Слушай внимательно, потому что у нас всего минута! – сказал Друсс. – Меня похитили перусы и заточили в заброшенном трубодоме, но я не знаю, в какой части города. При мне таблотесор со сбитыми настройками, и я потерял счет времени. Как долго…
– Полтора дня…
– Слава Таботту! Еще не все потеряно. Вы должны меня найти! Я подозреваю, что они держат меня на окраине района Унтус. Я не уверен, но это было бы удобное место. Далеко от центра, много заброшенных трубодомов и недалеко от Компостной станции.
Лист закружился.
– Немедленно выдвигаемся! Это неслыханно! Зачем кому-то похищать тебя? Не могу поверить, что это…
Ланцетный лист исчез в окошке, а панель снова покрылась белыми муравьями. Друсс закрыл таблотесор и посмотрел вверх. На наростах грибниц стояли два перуса. Маленький и большой. Первый – рядом с краем, а второй на половине высоты трубодома. Друсс был почти уверен, что этих двоих он видит впервые в жизни.
– Вы меня разочаровали, – басовито хмыкнул перус. Его вырост имел форму кучевого облака, предвещающего скорый дождь, и на фоне безоблачного неба смутно напоминал настоящую тучу. Это, безусловно, был один из Магистров.
– Вы меня тоже, – парировал Друсс.
– И чем же? – искренне удивился перус.
– Вы испортили мою одежду. Вы знаете, как трудно найти в этом городе кого-нибудь, кто может сшить брюки, блузу или пальто?
Перус смущенно молчал. Его эктоплазматический вырост попеременно то удлинялся, то укорачивался.
– Вы понятия не имеете, верно? – продолжал Друсс. – Но уверяю вас, это трудно. Очень трудно. У меня такое чувство, что в других делах вы тоже плохо разбираетесь. Думаю, вы не заметили, что я свободный житель Линвеногра, который действует по приказу Совета, и, похитив меня, вы рискуете получить серьезные неприятности. Однако я допускаю, что произошедшее является результатом ужасной ошибки и в действительности вы искали кого-то другого…
– Я прекрасно знаю, кто вы, господин Друсс, – перебил его перус. – Думаю, я никогда не пойму, в чем ваша проблема с этими полотняными чехлами, которыми вы покрываете тело. Посмотрите на себя, без них вы выглядите нормальнее. Однако это не означает, что я настолько умственно отсталый, чтобы по ошибке захватить последнего человека в Линвеногре. Не оскорбляйте меня.
– Тогда я действительно не понимаю…
– Довольно этих игр! С кем вы общались? Что вы им сказали? Вы отдаете себе отчет, что вы безответственно рискуете жизнями других? Если потребуется, мы убьем не только вас, но и тех, с кем вы поделились своими знаниями. Мы вынуждены защищаться!