Не теряя времени, я быстро натянул на себя одну обвязку, подогнал её по телу и вытянул из отверстия в стене пару метров страховочной веревки. Для проверки я резко дернул её и убедился, что веревка моментально заблокировалась, словно её кто-то за стенкой схватил за конец. Там, похоже, такой же механизм, как в автомобильных ремнях безопасности — пока тянешь медленно, всё отлично, но при резком рывке она блокируется. То, что нужно для страховки, можно смело пристегиваться и открывать люк.
Ветер и дождь ворвались в помещение, как отряд ОМОНа в наркопритон. Комнатку сразу же выстудило, и даже яркий свет будто потускнел перед этой стихией. Я прикрыл глаза рукой и высунул голову наружу.
Тугие струи дождя тут же ударили по голове, но, к моему удивлению, вода оказалась не холодной, а скорее теплой. Это было неожиданно приятно, и я почувствовал, как напряжение в теле немного ослабло. Вот и отлично — так я буду уверен, что мои мышцы, которые еще не до конца восстановились после тренировки, не сведет судорогой во время восхождения.
В ярком всполохе молнии я разглядел на сварном шве обшивки металлическое кольцо с карабином и прикрепил страховочную веревку к нему. Нижняя страховка мне тоже была хорошо знакома, и никаких проблем она мне не доставит. Тем более, если все карабины уже провешены - не нужно висеть на одной руке, пока вторая занята вколачиванием шлямбура в скалу.
Я обернулся, убедился, что все еще опережаю экипаж, который только-только готовился, зацепился ледорубом за ближайший сварной шов и вылез на обшивку. В этом месте баллон имел отрицательный изгиб — я оказался на его нижней стороне. Угол был небольшим, но лезть все равно было неудобно — почти как пытаться ползти по потолку вниз головой.
Ветер тут же накинулся на меня, ударил в бок, пытаясь сбить, но я держался крепко. Обшивка дирижабля была сварена не стык в стык, а с небольшим нахлестом, оставляя щели, достаточные, чтобы за них можно было держаться даже пальцами. И не удивлюсь, если это было сделано специально, чтобы облегчить восхождение. Для меня, с ледорубами, чьи острые «клювы» легко цеплялись за самые узкие щелочки, это не составляло никакой проблемы. Не знаю, чем пользуются для восхождения члены экипажа, но если не ледорубами, то они, похоже, не очень умные!
Я фыркнул, выгоняя из носа воду, которую ветер упорно пытался туда запихнуть, уперся ногами в обшивку и вытянулся вверх, занося второй ледоруб. Острый клюв зацепился за щель повыше, я зацепился второй рукой, закрепился, подобрал ноги и снова вытянулся вверх.
В три движения я поднялся на три метра и наткнулся на еще один карабин, прижатый к борту — его, похоже, намагнитили, чтобы он не болтался на ветру и не разбивал обшивку. Умно, ничего не скажешь, даже о такой мелочи подумали.
Я подтянул к себе веревку, вщелкнул её в карабин и продолжил восхождение. Удобные резиновые рукоятки ледорубов не скользили даже в мокрых руках, и только ветер мешал, постоянно закидывая воду в глаза, нос и уши.
Сверкнула молния, так ярко, что меня на секунду ослепило, хотя я и был повернут к ней спиной. Раздался громкий грохот, как будто выстрелили из пушки — я уже слышал такой звук. Похоже, так щит дирижабля реагировал на молнии, не позволяя им добраться до корпуса. Но щита того осталось с гулькин хрен, так что надо спешить.
Я поднялся на пятнадцать метров, преодолел пик изгиба баллона и решил сделать небольшой перерыв, чтобы не перегрузить руки. Я нашел еще один страховочный карабин и прикрепился к нему, накинув сразу несколько петель. Закрепившись, я освободил руки и обернулся, чтобы осмотреться.
И вовремя — снова сверкнула молния, и я снова на секунду ослеп. Но за мгновение до этого я успел увидеть, как на пути молнии возникла яркая белая оболочка, которая остановила её. Через полсекунды раздался характерный грохот сработавшего щита. Я проморгался, стер воду с глаз пальцем и продолжил восхождение.
Пока я был под баллоном, он хоть как-то защищал меня от дождя, но как только я выбрался на его верхнюю часть, я сразу промок до нитки. Все, что было до этого, оказалось детской считалочкой, и не помогало даже то, что вода была теплая. Ветер быстро вытянул это тепло из моего тела, и мышцы начали болеть. Я стиснул зубы, несколько раз напряг все тело, чтобы разогреться, и выпрыгнул на два метра вверх!
Да, лезть стало сложнее… Но легче. Теперь, по крайней мере, не приходилось бороться с гравитацией, которая пыталась стянуть меня вниз. Теперь гравитация работала на меня. Я просто перебирал руками и ногами по металлическим плитам и с каждым метром позволял себе все больше лечь на обшивку.