Вторая и последняя комната была почти пуста, если не считать сиротливо стоящего камина и ободранного кресла, где дремал страшный мужик, весьма неопрятный и источающий запах нечистот. И одежда была вся грязной и сильно поношенной. Предельно тихо выскользнув из дома, Джерд чуть не упала на землю, заметив прибитую к двери мёртвую змею.
Стояло лето, или ранняя осень, или поздняя весна. Было достаточно тепло, но пасмурно, а ветер резкими порывами прижимал высокую траву к земле. Дальше расположился лес, который мрачно шелестел листьями.
Свежий воздух немного уменьшил тошноту и головокружение, поэтому Джерд более энергично озиралась по сторонам, пытаясь найти хоть какой-нибудь источник воды. У кромки леса блеснула полоска тонкой реки, которую Джерд приметила только сейчас. Идти было, может, метров триста или немного больше, но выбора особо не было. Только сейчас Джерд заметила, что худые грязные ноги совершенно босые, а старое платье, которое наверняка видало и лучшие времена, было потрепано по подолу, как половая тряпка. А волосы были достаточно длинными и очень грязными. Но поражала густота и внушительная длина. Сейчас была возможность выкупаться и оценить цвет.
Шла Джерд довольно долго, часто спотыкаясь и морщась от неприятных ощущений: мелкие камушки, веточки и колючая трава больно впивались в ступни. Да и какая-то живность вечно пробегала мимо. Оглянувшись, Джерд осмотрела хибару из которой вышла. Скорее, сарайчик даже. Весьма старый, покосившийся и убогий. А за ним виднелись остатки довольно внушительного здания, покрытые мхом и плющом. С такого расстояния было тяжело оценить хотя бы примерно размеры бывшего, возможно, даже замка, но обломки занимали приличную площадь, а за ними начинался лес, который, должно быть, некогда служил садом.
Решив не отвлекаться, Джерд продолжила свой путь к реке, по пути раздумывая, чем бы перевязать голову, сколько будет сушиться одежда и где ей посидеть голой, чтобы никто не увидел. Ну и поесть, потому что желудок отчётливо изъявил желание что-нибудь переварить. Желательно мясо. От этой мысли во рту скопилась вязкая слюна, а желудок издал противный писк.
Пришлось сначала съесть несколько сырых грибов, которые первыми были замечены. Опытный глаз определил, что подвернувшаяся еда вполне пригодна к употреблению, а привередничать сейчас не в её положении. Голод был поистине жутким и образовался он очень неожиданно. Желудок скептически отреагировал на сырые грибы, но послушно приступил к перевариванию.
Чуть-чуть отдохнув, Джерд огляделась по сторонам и, никого не заметив, быстро разделась, подметив сильную худобу тела, а после вошла в воду. Медленно и осторожно, потому что она не была уверена, что может удержаться на ногах. Когда уровень воды достиг ключиц, Джерд немного расслабилась, чтобы вода поддерживала тело на плаву. Течение было слабым, так что Джерд не опасалась потерять бдительность. Самым главным было не уснуть случайно.
Запёкшаяся рана снова открылась, доставив массу неудобств. Судя по всему, искать в той хибаре хоть какой-нибудь лоскут ткани для повязки даже не стоило. А определить, есть ли где-нибудь в окрестностях больница или аптека, не представлялось возможным. Вообще, ситуация просто отвратительная. И помощи ждать не приходится.
Джерд вздрогнула, услышав тихое, но отчётливое «Ой!», и повернулась в сторону источника звука. На противоположном берегу стоял хорошо одетый мальчик, который недоуменно и смущённо смотрел в сторону, не зная, куда себя деть. Решив, что такого шанса больше не выпадет, Джерд развернулась полностью в воде и приготовилась просить ребёнка о помощи, но, как только она раскрыла рот, её прервали.
— You have a wound! * — воскликнул ребёнок, всё также разглядывая пень у берега. Язык, на котором говорил мальчик, был идентифицирован, как английский, который Джерд знала плохо, но стандартные фразы и слова всё-таки выучила.
— I need help, — подалась вперёд Джерд, умоляюще смотря в лицо мальчику. —
I need to bandage my head.
Ребёнок явно задумался и даже забыл, что смутился, потому что смотрел прямо на Джерд.