Ну, бывшую хозяйку тела Марволо как раз и убил…
Ребята растерянно посмотрели на совершенно спокойную Меропу. Будь она настоящей одиннадцатилетней девочкой, то наверняка бы чувствовала себя отвратительно. И даже бы расплакалась от нахлынувших воспоминаний. Но Джерд был безразличен погибший Гонт, на своего брата Морфина вообще плевать. Это не её родня, да и в прошлой жизни она хлебнула отчаяния и боли в полной мере. В этой жизни близкими стали другие люди.
— Это ужасно, — прошептала Изабелль.
— Твоё человеколюбие просто поразительно живуче, — заметил Арфанг с лёгкой ухмылкой. — Я бы после такого возненавидел всех, стал маньяком-убийцей и разбил своё маленькое кладбище с любимыми жертвами.
— Я не одна такая сирота, — фыркнула девочка. — Тысячи детей становятся жертвами домашнего насилия. Мне в какой-то степени даже повезло. Хватило решимости уйти из того дома и начать всё с чистого листа. Возможно, я устала прощать родственникам всё то, что они делали со мной. И пересмотреть некоторые вещи. Например то, что мы — чистокровные маги — жили в халупе на отшибе, питались какой-то дрянью и были явно сумасшедшими, а "тупые грязные маглы" нормально одевались, питались и умели разговаривать по-человечески.
— В каком смысле? — удивилась Ирма.
— Мой старший брат Морфин мог разговаривать только на парселтанге. Сейчас я даже не знаю, где он. Может, умер где-то в лесу… Ему, кстати, должно было бы исполниться семнадцать в этом году.
— Ты не знаешь, когда у него день рождения?
— Я не знаю, когда у меня день рождения, — пожала плечами Меропа.
— Н-да, — коротко прокомментировал Ланселот.
— Давайте обсудим первую неделю в Хогвартсе, — резко перевела тему Меропа. — Вот у меня не сложились отношения с профессором магловедения, а Слагхорн поёт мне дифирамбы, пророча карьеру зельевара.
— Профессор Дамблдор хвалит мои таланты в трансфигурации, — гордо заявила Изабелль. — Говорит, что на старших курсах я смогу участвовать в конкурсах и чемпионатах, если буду усердно заниматься!
— Профессор Вилкост отметила, что мои познания довольно велики, и хочет увидеть, на что я способен, — задумчиво протянул Лонгботтом, но вот радостная улыбка не сходила с его лица.
— А меня приглашает на дополнительные занятия профессор Фоули, — улыбнулась Ирма. Чары у неё выходили отлично и легко. — На них попадают только талантливые ребята!
— Мистер Гамп радуется моим эссе и считает, что ритуалистика — это моя стезя, — похвастался Ланселот.
Меропа улыбнулась. Их компания, собранная из представителей разных факультетов, конечно, не была единственной такой в Хогвартсе. Но состав заставлял задуматься. Собственно, как им удаётся общаться с друг другом, будучи совершенно разными? Добродушная Изабелль, прямолинейная Ирма, немного флегматичный Ланселот, позитивный Арфанг и реалистка-Меропа.
— Давайте так! Кто станет отличником в этом году, тот… хм… может загадать желание каждому из нас, — предложил Лонгботтом.
— Ставлю галлеон, что вы с Ланселотом сговорились, — сложила руки на груди Ирма. — Конечно же, Сметвик будет отличником! Вот только я голосую за Меропу!
— У меня с магловедением беда, — пожала плечами девочка.
Стервозная молодая профессорша была полукровкой с убеждениями, а чистокровных (особенно таких, как Гонты или Блэки) терпеть не могла. Конечно, она не травила учеников, но придиралась, часто спрашивала и неприятно щурилась. Конечно же, Меропа куда больше знала о жизни маглов, чем профессор, которая видела их во время коротких перебежек по Лондону. А девочка с ними жила и активно контактировала. Знала, как устроена жизнь «изнутри». Конечно, магловедение заключалось не только в изучении быта. Но вот про церковные служения, медицину, литературу, географию, моду, прогресс и прочие важные вещи Меропа могла рассказать с уверенностью.
Когда на уроке её спросили о том, что она знает о Боге, то Меропа рассказала о Библии, Христе и церкви. Маги же называли Бога несуществующей эфемерной субстанцией, в которую верят тупые простецы и ради которой начали убивать магов. Вообще Меропа, как и многие врачи, в божественные сущности не особо верила, но не опровергала наличие чего-то такого в этом мире. Раньше-то священники реально могли изгнать злую сущность, снять несложное проклятие и даже защищать какими-то своими способами с помощью крестов. Верили, наверное, искренне, а не как сейчас.