Среднюю дочь Мелани из рода благополучно изгнали, причём, ритуал провели полный. И несчастная девушка, мучаясь в агонии несколько недель, стала сквибом. Но, в принципе, вполне спокойно существовала рядом с замком Слизерина, где чувствовала магический источник. Так было легче даже дышать. Магия Гонтов её отсекла, но древняя магия Слизеринов относилась благосклонно. Это помогло не сойти с ума, а также вполне цивилизованно выйти замуж за обычного магла из деревушки Литтл-Хэнглтон.
Надежды на рождение мага ближайшие поколения не было, но Мелани аккуратно сложила свои вещи, которые удалось унести из родного дома, в сундук, чтобы они достались какому-нибудь одарённому потомку. Конечно, уже выросшие родные дети крутили у виска и поговаривали между собой, что матушка того уже, свихнулась. Да и ещё старшую внучку пыталась научить всякой чертовщине.
Неизвестно, в какой момент на холме поселились сумасшедшие Гонты, которых родная магия перестала подпитывать, и те, не зная, что и делать, решили питаться от магии замка Слизерина. Примерно в семидесятых годах XIX века весьма неопрятного вида женщина по имени Мириам с двумя детьми поселилась в халупе и иногда появлялась на людях, чтобы поменять золотые монеты на молоко и хлеб в ближайшей лавке. Вскоре замок Слизерина стал разрушаться ещё быстрее из-за появившихся паразитов, а все поместья Гонтов ушли в спячку.
От страстей, разгорающихся в одном доме, магия начала выходить из-под контроля. Близкородственные браки привели к генетическим отклонениям, безумству и ослаблению магии, а продолжительность жизни Гонтов постепенно скатывалась к тридцати-сорока годам в лучшем случае.
Гонты были на грани самоуничтожения, но при этом они сами проблему не видели. Магия покидала их, становилась неправильной и плохо подчинялась. Не говоря уже о том, что болезни и откаты влияли на внешность и разум, доводя до того, что последние представители были очень буйными, а Морфин даже разговаривать не мог из-за нарушения положения связок в горле.
Денег в сейфах не осталось. Те, которые капали с патентов и прочей мелочи, уходили на оплату работы поверенного и содержание сейфов, а в какой-то момент и патенты пришлось продать. Наследство в виде реликвий рода банк Гринготтс не возвращал Гонтам принципиально, хотя тем самым переступал обеты и запреты, но и самим Гонтам было не до этого. Поэтому кольцо главы рода и медальон Слизерина до последнего хранился у поверенного, пока ему не удалось перехватить на диво адекватную и дееспособную девочку из рода сумасшедших.
* * *
Меропа, прикрыв глаза, отложила подальше от себя медальон Слизерина и перстень Певереллов. От камня, который был вставлен в золотую оправу, несло неприятным, но родным, а медальон стал неотъемлемой частью девочки. Она почти его не ощущала, привыкла к тому, что он есть и это приносило чувство безопасности.
— Либо защита от легилименции, либо амулет невероятной мощи, хотя и без этого встроенный пространственный карман довольно большой и вместительный, — пробормотала Гонт, рассматривая серебристую змею на… змеевике (15)? Исходя из его свойств даже было странно, ведь камень был скорее лечебным. Хотя, учитывая эпоху Слизерина, это не очень удивительно. Ведь вероятность загнуться от чумы была такой же, как и погибнуть в бою. — Тут ещё микроскопические руны на серебряной оправе и на звеньях цепи. И не разглядишь толком…
Не то чтобы Меропа была великим рунологом, но хотя бы письменность смогла бы определить, а там уже и словарями воспользоваться и понять частично, что и к чему.
— Если учитывать, что я могу спокойно спать по пять часов в сутки и хорошо себя чувствовать, то можно сделать вывод, что медальон имеет довольно неплохие лечебные свойства. Снятие мигрени и улучшение сна — это то, чего не хватает таким учёным, как Слизерин, так что этот нюанс тоже объясним. Но не верю я, что знаменитая реликвия одного из сильнейших магов истории Британии, снимает лишь головную боль!
В этом Хогвартсе спустя месяц учёбы хотелось выть. Хорошо ещё, что пальцем в «адекватную Гонт» не тыкали. Косились, шептались, трепались, делились… Мало приятного, но ничего сделать было нельзя. Всех не заткнёшь, а нарываться на конфликты в её положении опрометчиво.