Повиснув на нем, стону уже громче от того, как он играет моими сосками. Прямо на ухо. И он рефлекторно толкается навстречу бедрами, отчего между ног сводит от острого желания.
Соловьев убрал руки, шагнул ближе к столу и одним движением снес все результаты моей работы на пол. Документы еще тихо кружат в воздухе, оседая на пол, когда он подхватывает меня за талию и садит на освободившийся стол.
Встает между моих ног, а я уже расстегиваю тугую пуговицу на его джинсах. Не могу ждать. Пусть войдет в меня, пусть окажется никудышным любовником, чтобы я смогла, наконец, выбросить его из головы. Такое ведь тоже может быть?
С пуговицей покончено, аккуратно веду молнию вниз, ухватившись за язычок. Одно неловкое движение — и секса сегодня не будет.
Для этого требуется концентрация, но ее -то у меня как раз и нет. А еще я не вижу того, что делаю, потому что Соловьев задрал мою футболку и втягивает в рот то один, то другой сосок.
Чтобы безопасно снять с него джинсы, как только молния открывается достаточно, запускаю в его штаны руку. И быстро дергаю молнию до конца.
Однажды коснувшись члена, теперь не могу убрать с него руку. Глажу его через белье, чувствуя ладонью жар. Вожу пальцами по всей длине и наслаждаюсь, когда он дергается от моих прикосновений. Отодвигаю резинку белья и касаюсь члена рукой. Кожа к коже.
Соловьев ощутимо кусает меня за сосок, а потом поднимается, возвращается к моим губам и шепчет: — Сильнее.
На мне все еще полно одежды. Пытаюсь помочь ему раздеть себя, но он хватает меня за кисть и возвращает пальцы на член.
— Я справлюсь.
Он расстегивает мои джинсы и стягивает только одну штанину. Вторая остается болтаться на бедрах.
От прикосновения его горячих твердых ладоней к внутренней стороне голого бедра сильнее сжимаю член. На головке проступает капля бесцветной жидкости. Размазываю ее, и чувствую, как Соловьев снова разводит мои ноги и занимает место между ними. Трусики остались на мне. Как и футболка, которую Соловьев просто заткнул за приподнятый бюстгальтер, обнажая грудь.
Сначала он только водит пальцем по кружеву трусиков и, очевидно, ему нравится то, что они уже насквозь мокрые.
Он отводит белье в сторону, и проводит пальцем сверху вниз, после медленно погружает его в меня.
— Ты ведь правда меня хочешь? — почему-то спрашивает он.
Вместо ответа просто насаживаюсь на его палец, так чтобы он оказался во мне как можно глубже.
Очевидно, для Соловьева это не ответ.
Смотрю в его потемневшие блестящие глаза.
— Хочу. Как зашла вчера, так и представила, как ты делаешь это со мной. На этом столе. Он вытаскивает из меня палец и облизывает, глядя мне в глаза.
— Как интересно... — тянет он.
Беру его руку, как он недавно перехватил мою, и возвращаю на свой изнывающий клитор. При этом не прерываю зрительного контакта.
Пожалуйста. Я так хочу кончить от его рук. И так близка к этому.
Он только смотрит. Ждет и не верит, что я сделаю это.
Раз так, то убираю руки с его члена, касаюсь его руки сверху и начинаю двигать ею, ласкать себя его же рукой.
Кусаю губы, чтобы не кричать. Приподнимаю бедра ему навстречу, но он не входит, не трахает меня так, чтобы стол дрожал под нами.
Нет сил смотреть на него. Пусть изучает, если ему так хочется.
Левой рукой обхватываю его за шею, заставляя нагнуться, и впиваюсь в губы. А правой рукой так и вожу его пальцами по своему клитору.
Быстрее, быстрее.
Выгибаюсь и кусаю его за губу. Шире развожу ноги. И наконец -то кончаю.
Обхватываю его бедра коленями, пока переживаю одну волну дрожи за другой. Любое его прикосновение отзывается новым спазмом. Но еще чувствую, что одного оргазма было мало. Тело обманули. Нельзя считать, что меня оттрахали чужие пальцы, мои все -таки сделали полдела. Я точно знала, как быстро сделать себе хорошо.
И кончила опять слишком быстро.
Оргазм быстро затухает, и на смену ему приходит неудовлетворение, просто дикая жажда секса. Теперь-то уж я точно готова к большему. Чувствую, как истекаю соком.
Рука Соловьева оживает, он вводит в меня сразу два пальца. И мое тело тут же откликается. Но вместо того, чтобы продолжить, он забирает руку и говорит:
— На колени.
Глава 8: Макс
Ее киска неправдоподобно мокрая. Из-за этого я не верю ни единому ее слову.
Может быть, это странно, но страннее тот факт, что несмотря на стояк и ее пальчики на моем члене, я все еще не утратил способность рассуждать. И все еще не трахнул ее, как следует.