Глава 22
— Нина рассказала мне о том, что сегодня произошло, — теть Соня, как всегда, начинает издалека и во время ужина, который к моему удивлению нас ждет в ее кабинете.
Я даже рада, что мне не придется лицезреть лицо Баринова и его подружки. Сегодня мы с ним не сталкивались. От части потому, что он отбывал наказание с двумя озорниками, а я пыталась найти точки соприкосновения с другими ребятами из группы. Самое главное, что мне удалось. Не без помощи Нины Михайловны, конечно. Я так благодарна этой женщине, что словами не описать.
— От Славы покоя нет уже который год, — тетушка опускает плечи и снимает жилетку, кидая ее на кресло в углу, — неуправляемый мальчишка. Идет по возрастающей. Что будет дальше, страшно представить.
Она со вздохом садится напротив меня и берет в руки столовые приборы. Пока родственница пьет воду из стакана, мой мозг быстро выводит последствия поведения Славика. Более взрослый экземпляр выбран мне в помощники, поэтому я не удивлюсь, что к этому возрасту шалопай тоже кинет в кого-то бутылкой.
— Не отмалчивайся, Василис, — я поднимаю глаза на теть Соню, которая сдержанно улыбается, и шумно выдыхаю.
Не нужно слов, чтобы понять, как мне до сих пор стыдно за свое падение с окна, а еще за эти злосчастные фото. И вроде, где там моя вина? Не я жала на кнопку и фиксировала на кадр нижнее белье, но привкус горечи разливается по всему рту вместе со слюной.
— Заменить напарника нельзя?
Вопрос вырывается прежде, чем я успеваю взять эмоции под контроль.
— Вась, — тетушка слегка улыбается и смотрит так, что я у меня от надежды не остается и следа, — я поговорила с его отцом. Обещал успокоить.
— Я вообще не понимаю, зачем он здесь.
Бурчу под нос, ковыряясь вилкой в салате. Веду себя не хуже обиженного Германа и ничего не могу с этим поделать.
— Назар Александрович надеется перевоспитать сына. Как по мне, так это бесполезная трата времени.
Тетя хмурится и приступает к трапезе, пока я смотрю на нее с немым вопросом в глазах.
— Почему?
— Никита — уже сформировавшаяся личность, — пожимает плечами и равнодушно произносит родственница, — в ребенка нужно вкладывать силы до пяти лет. Я имею в виду, показывать грани, — теть Соня указывает пальцами, за которыми я внимательно наблюдаю, — хорошее и плохое. Нужно разжевывать и помогать ему изучить мир адекватно, а не так, как получилось у его родителей. Безграничная власть и море привилегий. Только сначала кажется, что разбитая чужому ребенку игрушка — мелочь. Со временем место этой игрушки займет человек. Хотя, — тетушка незаметно кривится и усердно орудует вилкой в тарелке, не глядя на меня, — что говорить об огрехах чужого воспитания, когда сама я… — Она одергивает себя и цепляет улыбку на лицо, указывая мне на нетронутый ужин. — Приятного аппетита, Василис.
Вот только приятным его точно не назовешь. Тетя Соня больше не говорит о Бариновых и процессе воспитания детей. Узнает лишь о том, как я провела день с ребятами, и какие успехи у меня в общении с ними. Темы Вероники и ее смерти мы не касаемся, но я ощущаю жуткую потребность поговорить. Не обязательно о сестре. На другие темы. Более легкие. От сегодняшних откровений у меня голова размером с луну. В ней очень много мыслей и сострадания каждому ребенку. В основном все истории были связаны со Славиком. Некоторые ребята учатся с ним в одной школе. Другим прилетает в лагере. Их группа сформировалась пару лет назад. С тех пор ничего не меняется. Слава шутит. Другие терпят. Негласно они всего его приняли за главного. Основной заводила. Жаль, что подбивает он отнюдь не на хорошие поступки.
Почему-то мне кажется, что Никита Баринов был таким же. В Славике я вижу его мини копию и испытываю странное неприятие. Не понимаю, почему для насмешек эти парни выбрали меня, а не ту же Вику, например. Судя по легкости, с которой она воспринимает Никиту, с нее бы не убыло. Одной позорной ситуацией больше, одной меньше, а тут краснеешь при каждом косом взгляде.
От тети я ухожу в подавленном состоянии. Не из-за Славы или ребят, а потому что чувствую ее боль и не могу ничем помочь. Столько времени прошло, но она до сих пор сторонится воспоминаний. В комнате решаю, что пора бы спуститься в подвал и заняться там стиркой. В такое позднее время вряд ли кто-то займет помещение, да и мне не хотелось бы сталкиваться с другими не особо приятными персонажами. Сгребаю все вещи в маленькую корзинку и выхожу из комнаты, запираю ее на ключ. Вот только когда поворачиваюсь, взвизгиваю от неожиданности. Корзинка взлетает вверх, и, конечно же, вся моя одежда, включая нижнее белье, разлетается вокруг меня.