Она замерзла. Конечно, можно было списать дрожь Василисы на поцелуй, но… Усмехаюсь своим мыслям. Дожил, Ник! Вместо того, чтобы выбрать тусу, где безотказных нет, стою перед зданием и думаю о девчонке, которая захотела, чтобы я спрыгнул с обрыва. Черт! Провожу пальцами по волосам и все еще борюсь с самим собой. Конечно, благородный рыцарь, который спас Ваську от падения, побеждает, и я направляюсь в здание, ведомый благими намерениями — принести колючке горячего чая.
— Наверное, воздух с примесями, а может, сожрал что-то… — Бубню себе под нос, объясняя тем самым странное желание угодить Кукушкиной и как-то реабилитироваться в ее глазах. — Бред…
В сторону столовой я все же движусь, хотя желание развернуться возникает ни раз. Она ведь точно не оценит моего жеста и пошлет. Практика показывает, что привычные методы с ней не прокатывают. Хотела извинений, а я выжать их из себя не мог. Нет во мне такой функции со словом «прости». Не привык. Не знал, как. Не мог. Это ведь все равно, что себе на горло наступить и задушить тем самым. Смерть. Казнь. Гильотина.
Сворачиваю за угол, чтобы попасть в столовку, и вижу странное движение. Ильяс крадется мимо охранника и проскальзывает в другое крыло. Хмурюсь и хочу продолжить путь, но какое-то поганое чувство копошится в груди. Неужели ответственность? Тьфу!
От одной мысли хочется отряхнуться, что я и делаю, пока слежу за пацаном. Он меня не замечает. Тихо вышагивает, и я не успеваю догнать его. Ильяс выпрыгивает через окно и бежит к известному всем лазу. Пакостники, чтоб их!
Спешу за ним и наблюдаю странную картинку. Ильяс и Славик о чем-то долго переговариваются, пока я сижу в кустах, а после идут в сторону реки. Наши разместились через несколько метров, но их даже не видно. Лишь отдаленные звуки свидетельствуют о том, что посиделки великолепно проходят и без меня. Даже немного обидно, хотя, если учитывать то, что там находится прилипала, ее подружка и Вит, потеря не так велика.
Следую за малолетними хулиганами, пытаясь понять, чего они хотят. Лес поджечь? На реку полюбоваться?
Чем дальше иду, тем темнее вокруг. Небо сегодня превратилось в черное покрывало. Ни одного проблеска. Ни одной звезды. Тяжелое и давящее. Ежусь от порыва ветра. Погода портится, и нужно возвращать парочку обратно в лагерь, пока все не огребли.
— Ты его видишь?
Голос Славика разрывает тишину. Ильяс замирает и светит фонариком на водную гладь. Я стопорюсь. Пацаны на поиски вышли? Усмехаюсь. Акулу решили выловить или дельфина? Шагаю вперед и застываю, когда свет фонарика падает на Васькин кроссовок. Размеры глаз у меня наверняка превышают обычные. Пацан решил в героя поиграть, а без друга никак?
— Славян, ты же не полезешь в воду? — Голосок Ильяса дрожит от холода, видимо, и он продолжает стоять на месте, пока дружок подходит ближе к берегу. — Там же…
— Ага, круговороты, течение… Ерунда! Все они врут!
Вот тут-то я срываюсь с места. Ильяс роняет фонарик от неожиданности, а пакостник-Лемишев не теряет времени и прыгает в воду. Твою же! Вслух вылетает парочка отборных словечек, и я прыгаю за ним. Времени на размышления нет, ведь нас вечно пугали этой рекой, да и не было таких отчаянных, чтобы проверить, правду нам вещают или нагло врут.
Холодная вода иглами впивается в кожу. Одежда становится тяжким грузом мгновенно, но я быстро выныриваю и пытаюсь удержаться на плаву, потому что течение здесь зверское, а по ногам тянет жгучими холодными потоками. Шарю глазами по поверхности воды и часто дышу. Где это маленький гаденыш?!
Только он не всплывает, и я пугаюсь не на шутку. Ныряю и ищу пропажу. Раз. Второй. Третий. Никогда не знал, что такое паника, но именно она поселяется внутри.
— Илья!
Ору, наверное, как ненормальный, только пацана и след простыл. На берегу пусто. Меня сносит течением дальше. Гребу руками, пытаясь вернуться на то же место, а потом вижу впереди темное пятно. Двигаюсь туда, пока сердце набирает обороты.
Не успеваю подумать о том, что делать дальше. Хватаю недогероя за кофту и тащу к берегу. Холод обездвиживает конечности. Становится страшно. Какие-то гребаные метры, а сил уже не остается. Еще и мелкая туша прилично тянет. Матерюсь громко, но слышен только хрип и шумное дыхание. Когда до берега остается совсем чуть-чуть, немного расслабляюсь, и вот тут случается то, чего я не ожидал. Ногу сводит судорогой и тут простреливает жгучей болью. Перед глазами пляшут яркие вспышки, а потом резко темнеет.