Когда Хиромаса перевел дух, из-за угла появилась девушка. Правда, эта девушка была одета в каригину[1], легкое мужское кимоно, и широкие шаровары мужского фасона. Подойдя к Хиромасе, девушка легко поклонилась:
— Имею честь почтительно ожидать Вас, — сказала она Хиромасе.
— Ждала меня?
— Хозяин повелели: вскоре изволит пожаловать почтенный Хиромаса, так что встреть его и с почтением препроводи…
Хиромаса пошел следом за девушкой, размышляя: «Как же он узнал, а?». Его провели в комнату, где поверх дощатого пола лежало татами, а на татами, поджав ноги, сидел Сэймей и разглядывал Хиромасу:
— Пришел? — сказал Сэймей.
— А ты знал! — говоря это, Хиромаса уселся на такое же татами.
— Тот, кого я послал купить саке, известил меня, что Хиромаса направляется сюда.
— Саке?
— Ну, меня же некоторое время не было. Вот и захотелось выпить столичного саке. А ты, Хиромаса, ты как узнал, что я вернулся?
— Да был один, рассказал, что вчера ночью в твоем доме горел свет…
— Понятно.
— Где ты был почти месяц?
— В Коя.
— В Коя?
— Ну.
— А зачем, да так срочно?
— Было кое-что непонятное.
— Непонятное?
— Ну, или лучше сказать, было кое-что, что мне пришло в голову.
— А что именно? — спросил Хиромаса.
— Однако ж, — взглянув на Хиромасу, почесал голову Сэймей.
По этим двоим возраст не определить. Для постороннего взгляда Сэймей выглядит моложе. И не только моложе, пригожее на вид: прямой изящный нос, а губы красны, как будто впитали светлый кармин.
— Что «однако»?
— Ты — хороший человек, но тебе ведь не интересны разговоры такой направленности, нет?
— Погоди, какой такой направленности разговоры?
— Про сю, — сказал Сэймей.
— Сю?!
— Я ходил поговорить про сю.
— И о чем говорил?
— Например, о том, чем является сю.
— А разве сю не есть сю?
— Ну, да, это, в общем то так, но мне вдруг пришло в голову, чем является сю, и…
— Что-что пришло в голову? — спросил Хиромаса.
— Как тебе сказать… Вот, например, такое: не является ли сю именем?
— Что? Именем?
— Ну, не сердись, Хиромаса! Как насчет саке по старинке? — улыбнулся Сэймей.
— Я пришел не саке угощаться, но если предложишь, не откажусь.
— Ладно, давай уж… — Сэймей хлопнул в ладоши.
Тут же по коридору прошуршал шелк, и появилась девушка с изящным столиком в руках. На нем стояли кувшин, в котором, по всей видимости, было саке, и чашечки. Сначала, поставив столик перед Хиромасой, девушка ушла, но потом вернулась еще с одним столиком, который поставила перед Сэймеем. После этого девушка налила саке в чашечку Хиромасе. Принимая саке, Хиромаса разглядывал ее лицо. Хотя и она тоже была в мужском каригину и шароварах, но это была другая девушка, не та, что выходила прежде. Ей действительно было только-только двадцать, и пухлые губы, и белая шея, словно аромат, источали очарование.
— Что с тобой? — спросил Сэймей разглядывающего девушку Хиромасу.
— Она — другая. Не та, не первая, — сказал Хиромаса, а девушка с улыбкой склонила голову. Затем она налила саке в чашечку Сэймею.
— Она — человек? — спросил Хиромаса. Он хотел спросить, сикигами ли эта девушка, служебный дух, которыми управляет Сэймей, или нет.
— Проверишь? — сказал Сэймей.
— Проверять?
— Пошлем-ка ее тайно в твой дом сегодня ночью?
— Не смейся! Дурак, — сказал Хиромаса.
— Итак…
— Да, — и оба осушили чашечки. В опустевшие чашечки девушка налила саке. Глядя на нее, Хиромаса пробурчал:
— К тебе когда ни придешь, никогда ничего не понятно… — и вздохнул.
— Что тебе не понятно?
— Да я подумал: сколько же, в конце концов, людей в этом доме? Как ни придешь, все новые лица…
— Да ладно, не все ли равно? — ответив, Сэймей протянул палочки к лежавшей на тарелке жареной с солью рыбе.
— Форель?
— Утром приходили продавать, и я купил. Форель из реки Камогава.
Это была довольно крупная, взрослая форель. И если, зацепив палочками, разломить ее толстую тушку, то от разлома поднимается пар.
Дверь сбоку открыта, виднеется сад.
Девушка ушла, и это словно послужило Хиромасе сигналом вернуться к разговору.
— Так продолжение… Там про сю было.
— Ну что же, — подал голос Сэймей, попивая саке.
— Не выпендривайся!
— Хорошо. Вот например: что есть самое короткое сю в этом мире?
1