— Уйдем! — говорит паж, но Хиромаса — прямой человек. Он пришел сюда, и не может просто так уйти.
Но как же прекрасна была музыка бива! Это была мелодия, которую Хиромаса раньше никогда не слышал, и ее звук глубоко проник в сердце Хиромасы.
Льются звуки. Играет бива. Грустная и прекрасная мелодия. До боли…
«Вот ведь же! — подумал Хиромаса. — Есть еще в этом мире тайные мелодии…»
Всего-то в августе прошлого года Хиромасе довелось услышать тайную мелодию Рюсэн Такубоку, услышать в исполнении слепого монаха по имени Сэмимару. Чтобы услышать ее, он ждал три года.
Дело было так. В то время на заставе в Осаке жил, построив себе келью, некий слепой монах. Раньше он был слугой у министра Сикибу. Этот монах и был Сэмимару. По слухам, мастер бива, а еще, говорили, знал даже тайную мелодию Рюсэн Такубоку, которую никто больше не играет сейчас. Хиромаса и сам владел бива и флейтой, поэтому, когда его ушей достигли такие слухи, он не мог найти себе места, так хотел послушать музицирование этого монаха.
И Хиромаса отправил в Осаку к Сэмимару человека со словами: «Почто живешь в непредставимом месте! Пожалуй жить в Столицу!». И вот, монаху передали: «Зачем же вы живете в таком месте, о котором нельзя и помыслить без сожаления? Не хотите ли приехать и жить в Столице?», а Сэмимару, вместо ответа тронул струны бива и сложил стих:
«Как же жить в этом мире? Что прекрасный дворец, что хибара — разве мы не потеряем их однажды?» — такого рода смысл вложил монах в музыку своей бива. Услышав это, Хиромаса еще больше восхитился: «Воистину, это человек со вкусом!» — и во что бы то ни стало возжелал услышать, как Сэмимару играет на бива.
«Сэмимару не вечен. И сам я не знаю, когда умру. А если Сэмимару умрет, с ним из этого мира уйдет мелодия Рюсэн Такубоку. Как бы я ее хотел услышать! И не только ее, все, что угодно, услышать! Во что бы то ни стало! — так задумался Хиромаса, — Однако, нельзя же прийти и попросить: „Сыграй, пожалуйста!“ Монах не будет чувствовать расположения, и даже если и сыграет, будет ли это мелодия от сердца — это еще вопрос. Вот бы услышать, как монах играет по велению сердца, так, как ему хочется…»
Хиромаса — прямой человек. С того вечера, как он подумал об этом, так каждую ночь стал ходить к дому старого монаха. Спрятавшись возле кельи Сэмимару, он каждую ночь от всего сердца надеялся: «Может быть сегодня ночью он сыграет? Может быть сегодня?» — и так три года. Конечно, вряд ли он ходил в те дни, когда у него было дежурство во дворце, но и без того рвение его было велико.
— Ну, уж в эту то ночь, когда так красива луна, он сыграет! А может этот вечер, когда так громко плачут цикады, подходит для Рюсэн? — каждый вечер стучала надежда в сердце Хиромасы, каждый вечер он ждал: «Сегодня!»
И вот, третий год, пятнадцатая ночь августа. Месяц затянут неясной дымкой, и дует слабый ветерок. Вдруг послышалась мелодия. Это была та самая мелодия Рюсэн, лишь часть которой когда-то слышал Хиромаса. Сегодня он наслушался всласть.
В неверном свете месяца играл на бива старый монах и, вкладывая всю душу, сложил стих:
«Услышав это, Хиромаса пролил слезу и подумал: „Как грустно!“» — так записано в «Рассказах о древности».
А старый монах добавил еще:
— Ах, какая полная смысла ночь! Нет ли, кроме меня, в этом мире человека, чувствующего смысл этой ночи? Не придет ли сегодня кто-нибудь, знающий толк в бива? Как хотел бы я провести вечер за разговором…
Когда эти слова коснулись ушей Хиромасы, он, не раздумывая, сделал шаг вперед:
— Такой человек здесь есть! — радость, волнение, раскрасневшееся лицо, и при этом старание соблюдать все приличия — таким предстал перед монахом этот прямой человек.
— Кто Вы?
— Вы, наверное, не помните меня. Я — Хиромаса, тот, кто некогда послал к Вам человека, приглашая жить в столицу.
— Ах, тогда! — Сэмимару помнил Хиромасу.
— Это Вы сейчас Рюсэн играли? — сказал Хиромаса.
— Конечно. Вы узнали? — в голосе Сэмимару смешались удивление и радость, и, услышав это, Хиромаса почувствовал себя на седьмом небе. В тот вечер старый монах, исполняя желание Хиромасы, играл для него тайную мелодию Такубоку.
Слушая разносящиеся с ворот Расёмон звуки бива, Хиромаса вспоминал события того вечера. То, что он слышал сейчас, превосходило Рюсэн Такубоку. Это было музыкальное произведение со странной мелодией, бесконечно печальное. Хиромасу охватило необычайное восхищение.