— Помогите! — завопил Хагарти. — Помогите! Помогите! Они убивают его! Помогите!
Дома на Главной улице стояли темные и затаившиеся. Никто не поспешил на помощь, даже с островка света — автостанции, и Хагарти не понимал, как такое могло быть. Ведь там были люди. Он их видел, когда они с Ади прошли мимо. Неужели никто не хотел помочь? Никто?
— ПОМОГИТЕ! ПОМОГИТЕ! ОНИ ЕГО УБИВАЮТ! ПОЖАЛУЙСТА! РАДИ БОГА!
— Помогите, — прошептал тихий голос слева от Хагарти и тут же сменился хихиканьем.
— Вышвырнем его! — уже кричал Гартон, кричал и смеялся. — Вышвырнем его! За борт!
— Вышвырнем! — смеясь, подхватил Дюбей. — Вышвырнем! Вышвырнем!
— Помогите, — повторил тихий голос, слово это произнес серьезно, но потом вновь засмеялся… как ребенок, который больше не мог сдерживать смех.
Хагарти посмотрел вниз и увидел клоуна — в этот момент Гарденер и Ривз перестали всерьез воспринимать рассказ Хагарти, потому что остальное более всего тянуло на бред сумасшедшего. Потом, правда, у Гарольда Гарденера возникли сомнения. Потом, выяснив, что Ануин тоже видел клоуна (или только сказал, что видел), Гарденер задумался: а вдруг это не бред? У его напарника сомнений не возникло, или он в них не признался.
Клоун, по словам Хагарти, являл собой нечто среднее между Рональдом Макдональдом и клоуном из старых телепрограмм, Бозо… так он, во всяком случае, подумал. Но в дальнейшем Хагарти пришел к выводу, что клоун выглядел иначе. С нарисованной красной (не оранжевой) улыбкой на белом лице и необычными, сверкающими серебром глазами. Возможно, контактными линзами, но какая-то часть Хагарти думала тогда и продолжала думать, что он увидел естественный цвет глаз клоуна — серебряный. Он был в мешковатом костюме с большими оранжевыми пуговицами-помпонами и в мультяшных перчатках.
— Если тебе нужна помощь, Дон, — обратился клоун к Хагарти, — возьми шарик.
Он протянул руку со связкой воздушных шариков.
— Они летают, — продолжил клоун. — Здесь, внизу, мы все летаем. И твой дружок тоже скоро будет летать.
— Этот клоун назвал вас по имени? — уточнил Джефф Ривз совершенно бесстрастным голосом. Посмотрел на Гарденера поверх склоненной головы Хагарти, подмигнул.
— Да, — ответил Хагарти, не поднимая головы. — Я знаю, как это выглядит со стороны.
— Значит, вы сбросили его в реку, — первым заговорил Баутильер. — «Вышвырнем его», так?
— Не я. — Ануин поднял голову. Одной рукой откинул волосы с глаз и с мольбой посмотрел на них. — Когда я увидел, что они действительно хотят это сделать, я попытался оттащить Стива, потому что этот парень мог разбиться… До воды там футов десять…
Поверхность воды и парапет моста разделяли двадцать три фута. Один из патрульных шефа Рейдмахера уже все замерил.
— Но он, казалось, обезумел. Эти двое продолжали кричать: «Вышвырнем его! Вышвырнем!» — а потом они его подняли. Паук ухватил под мышками, Стив — за штаны под задом, и… и…
Когда Хагарти увидел, что они собираются сделать, он бросился к ним, крича во весь голос: «Нет! Нет! Нет!»
Крис Ануин оттолкнул его, и Хагарти плюхнулся на тротуар, так сильно, что лязгнули зубы.
— Тоже хочешь туда? — прошептал он. — Вали отсюда, бэби.
Они сбросили Адриана Меллона с моста в текущую под ним реку. Хагарти услышал всплеск.
— Сматываемся, — сказал Стив Дюбей. Он и Паук уже пятились к автомобилю.
Крис Ануин подошел к парапету и посмотрел вниз. Сначала он увидел Хагарти. Тот, скользя и хватаясь за все, что попадалось под руку, сползал к воде по заросшему сорняками, замусоренному склону. Потом увидел клоуна. Клоун одной рукой вытаскивал Адриана из воды на дальнем берегу; в другой руке он держал связку воздушных шариков. С Адриана стекала вода, он кашлял, стонал. Клоун повернул голову и улыбнулся Крису. По словам Криса, он увидел сверкающие серебряные глаза клоуна и его оскаленные зубы… большущие зубы, так он сказал.
— Как у льва в цирке, чел. Я хочу сказать, такие они были большие.
Потом, по его словам, он увидел, как клоун закинул одну руку Адриана себе за голову.
— И что потом, Крис? — спросил Баутильер. Эта часть вызывала у него скуку. Сказки вызывали у него скуку с восьми лет.
— Не знаю, — ответил Крис. — В этот момент Стив схватил меня и потащил к машине. Но… мне кажется, он вгрызся ему в подмышку. — Он вновь посмотрел на них, в глазах читалась неуверенность. — Мне кажется, именно это он сделал. Вгрызся ему в подмышку. Как будто хотел съесть его, чел. Как будто хотел съесть его сердце.
Нет, сказал Хагарти, когда его познакомили с версией Криса Ануина, изложенной в форме вопросов. Клоун не вытаскивал Ади на дальний берег, по крайней мере он этого не видел… и он признавал, что в тот момент он не мог считаться беспристрастным свидетелем. В тот момент он просто обезумел.
Клоун, по его словам, стоял у дальнего берега, держа в руках тело Адриана, с которого стекала вода. Правая рука Ади находилась за головой клоуна, а лицом клоун действительно утыкался в правую подмышку Ади, но не вгрызался в нее. Клоун улыбался. Хагарти видел, как он выглядывает из-под руки Ади и улыбается.
Руки клоуна напряглись, и Хагарти услышал хруст ломающихся ребер.
Ади закричал.
— Лети с нами, Дон, — донеслись до него слова клоуна, сорвавшиеся с улыбающихся красных губ, а потом рукой в белой перчатке он указал под мост.
Шарики, взлетев, бились о свод моста — не десяток, и не сотня, а тысячи, красных, синих, зеленых и желтых, и на каждом написано «Я ♥ ДЕРРИ».
— Очень хорошо, теперь это точно звучит, как бред. — Ривз вновь подмигнул Гарденеру.
— Я знаю, как это звучит, — ответил Хагарти все тем же мертвым голосом.
— Вы видели все эти шарики? — спросил Гарденер.
Дон Хагарти медленно поднял руки перед собой.
— Я видел их так же ясно, как вижу сейчас мои пальцы. Тысячи шариков. Я не мог разглядеть за ними поверхность моста, так их было много. Они непрерывно колыхались, поднимаясь и опускаясь. И еще был звук. Необычный глуховатый скрип. Это они терлись друг о друга. И нити. Вниз свисал лес белых нитей. Они казались свисающими свободными концами паутины. Клоун утащил Ади под мост. Я видел, как он идет сквозь эти белые нити. Ади ужасно хрипел. Я пошел за ними… а потом клоун обернулся. Я увидел его глаза, и сразу понял, с чем имею дело.
— С чем, Дон? — мягко спросил Гарольд Гарденер.
— Это был Дерри, — ответил Дон Хагарти. — Это был сам город.
— И что вы сделали потом? — На этот раз вопрос последовал от Ривза.
— Я убежал, тупая ты срань. — И Хагарти разрыдался.
Гарольд Гарденер держал свои сомнения при себе до 13 ноября. На следующий день в окружном суде Дерри начинался суд над Джоном Гартоном и Стивеном Дюбеем, обвиняемыми в убийстве Адриана Меллона. Но 13 ноября он пошел к Тому Баутильеру, потому что хотел поговорить о клоуне. Баутильер такого желания не испытывал, однако увидел, что без должных наставлений Гарденер может сотворить какую-то глупость, и согласился поговорить.
— Никакого клоуна не было, Гарольд. В ту ночь в роли клоунов выступили те три парня. И тебе это известно так же хорошо, как и мне.
— У нас два свидетеля.
— Все это бред сивой кобылы. Ануин решил вплести в эту историю однорукого мужчину, чтобы прозвучала она следующим образом: «Мы не убивали этого бедного гомика, это сделал однорукий мужчина». Решил, как только понял, что своими показаниями он подвел себя и дружков под монастырь. У Хагарти была истерика. Он находился рядом и смотрел, как эти парни убивали его лучшего друга. Меня бы не удивило, если б в таком состоянии он увидел летающие тарелки.
Но Баутильер знал, что это не так. Гарденер видел это по его глазам, и отговорки заместителя окружного прокурора только раздражали.
— Перестаньте. Мы говорим о независимых свидетелях. Не надо мне вешать лапшу на уши.
— Ты хочешь поговорить о лапше? Ты говоришь мне, что веришь в вампира-клоуна под Мостом Главной улицы? Потому что, по моему разумению, это и есть лапша на уши.