— Разумно, — продолжал улыбаться клоун из водостока. «Как же мне сначала показалось, что у него желтые глаза? — думал Джордж. — У него такие же светло-голубые, как у мамы или Билла».
— Все правильно, — продолжал клоун. — Поэтому нам надо познакомиться. Меня зовут мистер Боб Грей, а знают как Пенниуайз. Пенниуайз, это — Джордж Денборо. Джордж, это — Пенниуайз. Ну вот, теперь мы знакомы. Или нет?
Джордж хихикнул:
— Ну вроде бы. — Он опять сделал осторожное движение рукой к решетке. — А как ты оказался внизу?
— Меня унесла стихия. И весь цирк. Ты видишь его, Джорджи?
Джордж наклонился, и тут же целый букет различных запахов, связанных в его представлении с цирком, ударил ему в нос: жареный арахис, клецки, леденцы, аромат свежих опилок. Сквозь все это едва различался угрожающий запах живого существа. И все же… над всем этим довлел смрад сточной канавы. Прелая листва, гниль, разложение. Подвал…
— Ты хочешь получить обратно свой кораблик, Джорджи. Извини, что я повторяюсь, но ты мне так ничего и не сказал. — Клоун поднял кораблик вверх. Он был одет в мешковатый сюртук с блестками и крупными оранжевыми помпонами-пуговицами. Спереди свешивался большой галстук цвета «электрик», а на руках — белые перчатки как у Микки-Мауса или Дональда Дака.
— Да, конечно. — Джордж пристально всматривался в водосток.
— А шарик? Какой — красный, зеленый, желтый?..
— Они что — плавают?
— Плавают? — Лицо клоуна растянулось в ухмылке. — Ну да, они могут плавать. А вот еще у меня есть леденцы…
Джордж придвинулся, и клоун схватил его за руку. О, какая перемена произошла в его лице!
То, что увидел Джордж, потрясло его больше всех страхов и ночных кошмаров, и даже его недавний страх в погребе был не сравним с этим ужасом. Увиденное совершенно разрушало его детскую психику.
— Они плавают, — закудахтало существо из решетки, заграбастав руку Джорджа своей толстой и теплой лапой, и дернуло его в кошмарный мрак, где ревел, мычал, несся к морю поток. Мальчик попытался увернуться от этой черноты и пронзительно закричал в серое осеннее небо, в пелену дождя. На этот призывный, настойчивый крик по всей Уитчем-стрит открывались окна, люди раскрывали ставни и высовывались наружу.
— Они плавают, — глухо ворчало существо, — они плавают, Джорджи, и ты тоже поплывешь со мной…
Плечо Джорджа ударилось о бордюрный камень, и именно в этот момент его крик услышал Дэйв Гардинер, свободный в этот день от работы на обувной фабрике из-за наводнения. Дэйв увидел малыша в желтом дождевике, кричащего и извивающегося у решетки водостока; грязная вода временами накрывала его с головой, отчего крики становились все менее внятными.
— У нас здесь все плавает, — нашептывал из смрада водостока кудахтающий голос. И вдруг весь мир взорвался и стал ослепительно-белым. Это было последнее, что ощутил Джордж Денборо.
Дэйв Гардинер первым добрался на место происшествия менее чем за минуту с того момента, как услышал первые крики Джорджа. Но мальчик был уже мертв. Гардинер, ухватив его за край дождевика, вытащил на дорогу и вскрикнул от ужаса, когда бездыханное тело Джорджа перевернулось в его руках. Левая сторона дождевика была окрашена алым цветом — цветом крови. Кровь стекала в водосток из рваной раны в том месте, где раньше была левая рука. Неимоверно белый сустав торчал из разорванной одежды. Взгляд мальчика был устремлен в небо и уже начал тускнеть, когда Дэйв обернулся к бегущим по улице людям…
4
А тем временем в водостоке, работающем на полную мощность, кораблик Джорджа — кусок газеты «Дерри Ньюс», в интервью которой на следующий день шериф графства признался репортеру, что «такой поток мог бы утопить и Геркулеса», — плыл через темные камеры и длинные бетонные коридоры под неумолчное журчание воды. Рядом с ним плыл дохлый цыпленок с желтоватыми лапками, устремленными к сочащемуся влагой потолку. Цыпленка течение снесло влево, а кораблик плыл прямо, не сворачивая.
Часом позже внешне невозмутимая мать Джорджа сидела в приемном покое городской больницы, а потрясенный Билл-Заика с бледным лицом прислушивался к рыданиям Зака из кабинета, где мать играла «Посвящение Элизе», когда ушел Джордж.
Кораблик же в это время вылетел из бетонной амбразуры подобно пуле, миновав шлюз, устремился к речке, не имевшей названия. Двадцать минут спустя речка соединилась с мощным кипящим течением Пенобскота