— Я не знаю, — сказал Гарольд. Он бы сам хотел, чтобы его убедили, но учитывая точное соответствие двух описаний… нет. Он не считал такое возможным.
— Это уже слишком. Мне плевать, был ли это Кинко-клоун, или парень в костюме Анкла Сэма на ходулях, или Губерт Счастливчик. Если мы введем в дело этого парня, их адвокат уцепится за него, ты и ахнуть не успеешь. Он скажет, что два эти невинных агнца с модными стрижками в модных костюмчиках не сделали ничего особенного, просто в шутку сбросили этого парня-гомика с моста в реку. Он заметит, что Медлен был еще жив после падения; у них для этого есть свидетельские показания Хагарти, а также Унвина.
— ЕГО клиенты не совершили убийства, о нет! Это был какой-то дух в клоунском костюме…
— Во всяком случае, Унвин собирается рассказать эту историю.
— А Хагарти нет, — сказал Бутильер. — Потому что ОН понимает. Без Хагарти кто поверит Унвину?
— Мы, — сказал Гарольд Гарднер с горечью, которая удивила даже его самого, — но я думаю, МЫ не будем рассказывать.
— Что за дьявольщина. — взревел Бутильер, воздевая руки. — ОНИ УБИЛИ ЕГО! Они не просто бросили его в реку — у Гартона была бритва. Меллону нанесли семь режущих ранений, в том числе в левое легкое и два в яйца. Раны явно нанесены бритвой. Сломано четыре ребра — Дубей сделал это, медвежьей своей хваткой. Его укусили, да. У него на руках были укусы, на левой щеке, на шее. Я думаю, это сделали Унвин и Гартон, хотя у нас только одно явное доказательство, да и то вероятно, недостаточно явное, чтобы выставить его на суде. Да, под правой его мышкой вырвав большой кусок мяса, ну так что? Один из них действительно любил кусаться. Вероятно, даже лакомился, делая это. Я имею ввиду Гартона, хотя мы никогда не докажем это. И еще у Меллона не было мочки уха.
Бутильер остановился, внимательно посмотрел на Гарольда.
— Если мы допустим эту клоунскую версию, мы НИКОГДА не уличим их.
— Ты хочешь этого?
— Нет, я же сказал тебе.
— Парень был тот еще фрукт, но он никого не обижал, — сказал Бутильер. — И вот нежданно-негаданно пришли эти трое в своих саперных ботинках и украли его жизнь. Я упеку их в каталажку, друг мой, и если услышу, что они греют свои сморщенные зады там, в Томастоне, я пошлю им открытки, где напишу, что надеюсь, тот, кто сделал это, заражен СПИДОМ.
«Очень здорово, — подумал Гарднер. — Все ваши убеждения и взгляды будут очень хорошо смотреться в вашем послужном списке, когда через два года вы достигнете верхней ступени своей карьеры».
Но он ушел, ничего больше не сказав, потому что тоже хотел, хотел видеть этих подонков упрятанными в тюрьму.
Джон Веббер Гартон был обвинен в непредумышленном убийстве первой степени и приговорен к тюремному заключению в Томастонской тюрьме штата Мэн сроком от десяти до двадцати лет.
Стивен Бишоф Дубей был обвинен в непредумышленном убийстве первой степени и приговорен к пятнадцати годам заключения в Шоушенкской тюрьме штата Мэн.
Кристофер Филипп Унвин был привлечен к судебной ответственности отдельно, как несовершеннолетний, и обвинен в непредумышленном убийстве второй степени. Он был приговорен к шести месяцам воспитательной колонии для мальчиков Саус Виндхэм, с отсрочкой исполнения приговора.
В то время, когда пишутся эти строки, все три приговора находятся в апелляции. Гартона и Дубей в любой день можно увидеть в Бассей-парке, где они наблюдают за девочками либо играют на деньги недалеко от того места, где разорванное тело Меллона нашли плавающим возле одной из опор Мейн Стрит Бридж.
Дон Хагарти и Крис Унвин уехали из города.
На основном судебном процессе — процессе над Гартоном и Дубей — никто не упомянул о клоуне.
Глава 3. ШЕСТЬ ТЕЛЕФОННЫХ ЗВОНКОВ (1985)
Патриция Урис позже корила себя: Почему я не заподозрила неладное, — говорила она своей матери. — Ведь я же знала, что Стэнли никогда не принимал ванну ранним вечером. Он мылся под душем рано утром, иногда поздно вечером (с журналом в одной руке и холодным пивом — в другой), но чтобы в семь часов вечера — никогда. И еще одно: книги. Вместо удовольствия он, читая их — почему, она не понимала, — казалось, испытывал раздражение и даже ужас. За три месяца до той страшной ночи Стэнли узнал, что его друг детства Уильям Денбро, по прозвищу Заика Билл, оказывается, писатель, да при том еще не просто писатель, а писатель-романист. Он перечитал все книги Денбро и последнюю читал всю ночь 28 мая 1985 года. Пэтти из любопытства заглянула в одну из ранних работ Денбро, но, просмотрев три главы, отложила.