Нет. Не я… это он впитывал.
«Хм-хм, — зазвенел приглушенный смех в ушах, — довольно».
Рука поднялась, как заржавелый механизм — я все еще сопротивлялась зверю. Смогла бы удержать над ним контроль, если бы не паразитическая чакра Орочимару, которая обращала все связи в кашу. Поэтому Риндзину хватило ударить меня мощной волной своей воли, чтобы перенять контроль над телом. Взмахнуть мечом и разогнать порывом шквального ветра пыльное облако.
Столь яркого солнца я, казалось, не видела никогда. Свет резал глаза сильнее и от того, что вокруг был выжженый пустырь, окаймленный лесом. В воздухе витала концентрированная энергия, обжигающая, ядовитая. Чем-то напоминала чакру Риндзина, только в разы острее, и демон с интересом к ней принюхивался. Втягивал через мои легкие воздух, наполненный мелкими частицами. Но три фигуры все же смогли отвлечь его внимание.
Орочимару, Кабуто и какой-то парень. Выглядели довольно потрепано, а, значит…
«…есть шанс убить его».
Нахмурилась. Убить его? Я не хочу убивать его, только воспылавшие чувства говорили об обратном.
Напряженную паузу разбавлял свист ветра, я внимательно наблюдала за мужчинами, как и они — за мной. Каждый смотрел по-своему, но Риндзин видел перед собой лишь человека, чье мнимое присутствие он желал искоренить из моего тела.
— Мэйкум, — Орочимару откровенно не обрадовался моему появлению, — или…
Обычно его забавляло, когда Риндзин после как таковой «смерти» овладевал моим телом и громил все, что попадалось на пути. Испытываемый демоном гнев определенно льстил мужчине, а я в то же время ощущала себя использованной игрушкой. Один тянет в одну сторону, другой — в другую.
— Сейчас не подходящее время. Нам нужно уходить отсюда.
Сладкий запах, острый… Эта чакра пахла по-особенному, принадлежала кому-то сильному, чья ярость превосходила Риндзина в разы. И демон заинтересовался ею, сначала в нем проснулся слабый интерес, но с каждой секундой он усиливался. Даже злость на Орочимару уже не столько его будоражила, сколько пряная необузданная энергия существа, находящегося совсем близко. Она гипнотизировала демона, заставляла тем самым и мое сердце биться чаще.
Проклятая печать вновь запылала, боль отвлекла от источника чужой силы, ворвалась в сознание острой иглой. Воскликнув, упала на колени.
— Орочимару-сама…
— Не мешай.
Голоса мужчин вновь растворились в приступе боли. Сознание сжимало со всех сторон, невидимая клетка сужалась. Контроль Риндзина ослаб, но едва я бросила взгляд на Орочимару, как поняла, что теперь его невидимая хватка душила меня через печать. Он нервничал, не выглядел всесильным, его определенно вымотала схватка с существом, к которому потянулся демон. Я понимала, что если не обуздать Риндзина, беды не избежать, но, если мужчина продолжит рубить мое сознание на мелкие куски, я так и вовсе свихнусь.
Буря вырвалась из глубин, Риндзин выплеснул наружу волну энергии, которая не только отмела контроль Орочимару, но и едва не лишила меня сознания. Проклятая печать, реагируя на приток силы, расползлась темными отметинами, а затем растворилась, сделав бледную кожу серой. По правому запястью словно плетью ударили, содрав кожу — сквозь наворачивающиеся на глазах слезы заметила материализовавшийся обруч цепи.
Что же ты творишь?..
Треск металла заложил уши, взорвал тело болью, от которой я сорвалась на крик, но из горла вырвался оглушительный демонический рев. Казалось, я развалюсь на части от малейшего движения. Но едва заметив, как Орочимару сделал шаг навстречу, рука тут же дернулась и в сторону мужчин понеслась ослепительная волна белого пламени. Они успели отпрыгнуть, но когда под небом разнесся ответный рев, Риндзин позабыл о противнике.
Существо, находящееся поблизости, услышало зов демона. Только увлечься Риндзину не позволила тень, обрушившаяся на него с неба. Вновь взмах меча, и острая коса ветра разрезала тварь, обратившуюся в черную жидкость… чернила?
— Я понимаю, что вы этого и добивались, но близость девятихвостого может не сыграть на руку. Да и если это демон…
— Нет, Кабуто, это не демон. Это ведь все еще ты, Мэйкум?
Трудно сказать. Тело двигалось, как заржавелая кукла, в голове путались мысли, а поток струящейся чакры едва поддавался контролю. Меня уже не столько раздирала злость, сколько непонимание.
— Что… мне делать? — слова прорывались сквозь горло с невероятным трудом. — Я не могу это контролировать. Следы… твоей чакры… они путают сознание.