Рухнула следом обездвиженной куклой, провалившись во тьму. Как показалось, на короткий миг, но когда пришла в себя, очутилась словно в другой реальности.
Голова гудела, даже не столько от боли или мыслей, сколько от тишины. С трудом приподнявшись на руках, едва не рухнула вновь. Как же все болело. Но вот что первое бросилось в глаза, это метки печати на руках. Целые и невредимые. Значит, цепи не разрушены и заклинателям удалось поймать Риндзина. Об этом, в принципе, говорила и неожиданная тяжесть, темная аура, которая будто ком застряла где-то в груди.
Черт… не удалось. Не удалось убить этого монстра… Но удалось кое-что другое.
— Боже…
Только подняв глаза, я поняла, что вокруг не осталось ничего целого. Отец лежал в паре метрах лицом в луже крови, натекшей из груди и рта. Кончики его волос слиплись, напитавшись еще более багряным цветом. Среди обломков камней и снесенных ограждений виднелись хрупкие тела заклинателей. Кто-то стонал, пытался выползти из-пол завала. Следы ударов, оставленных Риндзином, отпечатались на земле и уцелевших стенах. Но не осталось никого, кто мог бы спокойно подняться на ноги, позвать на помощь. Никого, кроме меня… даже…
— Нет… Кото…
Не в силах сдержать эмоции, закрыла рот рукой, глядя на тело парня, придавленное огромным валуном. Не придавленное. Раздавленное. Ужас и холодная дрожь сковали тело, по щекам побежали слезы. Я ведь всего лишь хотела остановить эту пытку, уничтожить традиции, а в итоге погубила дорого мне человека…
— Боже правый! — послышался чей-то голос из-за спины.
Топот ног, голоса.
— Госпожа Кушинада, вы в порядке?!
Ко мне подбежал мужчина, один из старейшин, который определенно не присутствовал во время ритуала. За ним следом пришло несколько воинов нашей семьи, они бросились помогать людям.
— Я позабочусь о сестре. Помогите остальным.
— Д… да. Конечно.
От звука знакомого голоса дрогнула надежда. Я быстро обернулась и снизу вверх посмотрела на Хаято. С ног до головы его покрывала пыль, лицо украшали ссадины и царапины, но серьезных ранений не видно.
— Хаято…
— Ты довольна?
— А?
Надеясь отыскать у него поддержку, я столкнулась с холодной стеной. Глаза налились багрянцем, будто не природный цвет, а настоящая кровь кипела в них от злости. Несмотря на спокойный голос, выражение лица не оставляло сомнений.
— Этим бы все закончилось в любом случае, но мы могли бы хоть обойтись без жертв.
Меня затрясло. Чувство вины нахлынуло столь неожиданно, что едва не унесло потоком. И в то же время маленькая девочка внутри продолжала топать ножкой и кричать, что она не виновата, если бы ее не заставили, если бы…
Стиснув челюсти от злости и досады, я не могла произнести ни слова. Злость обожгла сердце, наполнила той болью, что пронзила меня вместе с цепями отца.
— К сожалению, инцидент не скрыть. И, скорее всего, распространятся слухи о том, что ты сорвала ритуал. Но благо, заклинателям и отцу удалось затолкать Риндзина в твое карманное измерение.
— А Кото?.. Что с его кланом?
— Ничего. На твоем месте я бы волновался за себя.
— С какой-то стати?
— Ну как «с какой»? — риторически переспросил Хаято. — Из-за тебя погиб наследник клана Хидей, важные гости и ты убила своего же отца. Едва не выпустила зверя на свободу. Думаю, вряд ли кто-то скажет тебе спасибо. На твоем месте я бы боялся теперь совать нос на улицу. Но не волнуйся, я позабочусь о тебе.
Меня все возненавидят… Меня. Девушку, которую оставили без выбора. Которая принудили к ритуалу, которая хотела просто сбежать. И это меня теперь убить? Пошли вы все к черту, я не просила ни разу об этом, умоляла, предлагала варианты, но нет!
Презираете? Ненавидите? Сволочи… Все вы сволочи, боящиеся зверя и клана Кушинада. Того, в ком заключен Риндзин. Может, так и надо вам. Потому что ничего, кроме страха вы не заслуживайте. И раз вам не хватило смелости найти иной путь управиться с монстром, будете жить с ним бок о бок. Можете не сомневаться.
1 — Покушение
Чем больше проходило времени, тем меньше тревожил вопрос безопасности. Он не отпал, однако спалось лучше, ушел страх и нервозность, тревожные мысли. Ты просто знал, что тебя ненавидят, а после неудачных покушений и вовсе стали бояться. Бояться того, что помимо нападавших кара ожидала и заказчиков.