Но этого мало. А энергия, которая все ближе подбиралась к очередной границе, начинала отдавать в теле знакомой болью. Новый порог. В действительности ли мне это нужно? Глотать кость в надежде, что она не застрянет поперек горла?
«Тогда о тебя продолжат все вытирать ноги, — эхом послышался отголосок мыслей Риндзина. — Вначале своего пути ты не позволила людям вытирать о себя ноги. Так чем эта ситуация отличается?»
Может, и ничем, а, может, и всем. Ведь я не просто хотела освободиться, чтобы выжить… Сейчас я хотела жить.
Хруст разлетающейся вдребезги цепи исчез за криком и болью, которые в свою очередь поглотил оглушительный взрыв. Земля под ногами задрожала, пространство наполнилось едким дымом, я понимала, что на меня рушится потолок, только ничего не ощущала. Меня оглушило вновь сорванной печатью.
Невидимые руки потянулись к моему сознанию, желая выкинуть с места водителя, намереваясь усадить не просто в роли пассажира, а затолкать в темный угол. Только в этот раз я была готова к подобному. Несмотря на кашу в голове, я смогла различить жадные до контроля сознания, и прорвалась в реальный мир куда быстрее них. Злобное шипение заложило уши, проигравшие твари неугомонно зашевелились на заднем фоне. Не победить, так насолить победителю.
Тело оказалось зажато под завалом, но благодаря силе природной чакры выбраться не составило труда. В горле только стоял ком из пыли. Меня окружала кромешная тьма, вместе с потолком и стенами исчезли и ближайшие источники света, поэтому пришлось двигаться по уцелевшей части коридора наощупь.
Думала, что все будет теперь замечательно, но неожиданный спазм в груди поставил меня на колени. Проклятая печать вспыхнула болью, а затем погасла, забирая с собой эффект техники мудреца. Чакра Орочимару не исчезла, но ее будто отсекли от основного источника энергии. Я бы могла вновь активировать проклятую печать, используя силу Риндзина, но что-то меня остановило… Не страх. Предчувствие чего-то неизбежного и ужасного.
У меня все похолодело внутри. Я не то что боялась двинуться навстречу неизбежности, сколько позволить себе мысль в данном ключе. Но этот страх, внезапное угасание чакры могли говорить лишь об одном.
Меня даже не тронул глумливый смех Риндзина. Ничего не тронуло. Просто сидела, оглушенная вероятностью, что Орочимару мертв. Мертв — это такое странное слово, вес которого я до сего момента не воспринимала всерьез. Нет, не может он быть мертв, только не этот хитрый ублюдок. Но что, если все действительно так? Что теперь делать?
Холод внутри груди обратился тяжелым льдом, тянущим к земле.
Нет. Нет, нет, нет, нет, не поверю, пока не увижу своими глазами. Частица его сознания и чакры все еще живы благодаря проклятой печати, звенящее шипение в мыслях никуда не исчезло. Только это не имело никакого значения.
Собравшись с духом, поднялась на ноги и продолжила путь, переходя с медленных шагов на бег. Сколько вообще прошло времени с нашего последнего разговора? Я могла провалиться в беспамятство, и короткой разговор с Риндзином затянуться на несколько дней. Так что не мудрено, если Орочимару находился в другом убежище.
— Черт возьми!
Безысходность. Только лишь давно позабытое чувство ошпарило пятки, я вскочила с места и, разозлившись, открыла портал. Раз уж помимо своей чакры я могла ориентироваться и на чакру Орочимару, оставалось лишь сосредоточиться на самом сильном из ее источников. Я бросилась в разрыв реальности очертя голову, запоздало сообразив, что могла оказаться посреди поля битвы.
Но провалилась в знакомую темноту коридоров, где первым меня встретило не лезвие возможного врага, а ужасно резкий запах кислого металла. Он оказался столь мощным, что глаза заслезились. А вот увидев источник запаха, в шоке растерялась.
— Что?.. Что за?..
Я просто не поняла, что увидела. Массивная туша белой змеи, изрубленная в клочья, заполняла практически всю комнату. Крови с нее натекло столько, что я буквально стояла в лужах по щиколотку. Теплая, горячая кровь существа, которое меньше минуты назад еще было живо.
Глумливый смех в голове заставил меня отойти от наваждения, сложить два и два. У меня все сжалось внутри, замерзло, покрылось ледяной коркой, и я испугалась, что впаду в истерику. Только от шока, похоже, выгорели эмоции. Мысли не успели сложиться в логическую цепочку, я отвлеклась на шум позади, донесшийся из коридора.
Я была не одна.
Ощущая себя деревянной куклой, чьи суставы заржавели от сырости, обернулась и заметила две фигуры. Первым я заметила Кабуто, напряженного, как струна скрипки, и опасливо поглядывающего в моем направлении. Чего нельзя сказать о Саске, который молчаливо ожидал моей реакции. Так смотрел царь, к которому на поклон приходила челядь. Так обычно на всех смотрела я.