— Значит, вот как ты решила отплатить за доверие, — спокойным, и в то же время наполненным ненавистью голосом произнес мужчина. — Я разделил с тобой свою силу, но как только мы выбрались, ты позволила запечатать.
— Что? — на секунду позабыв о нехватке воздуха, я искренне удивилась.
— И даже не сама, а этот ублюдок. Если думаешь, что я не смогу убить тебя здесь, ошибаешься, я подавлю твое сознание и…
— Подожди!.. — захрипела я. — Ты что, не помнишь?..
— Помню?
— Мы попали под действие иллюзии шарин… шарингана, печать была единственным способом остановить тебя, чтобы не заталкивать в иска… реальность.
Воздух кончался, перед глазами уже все темнело, и я пыталась говорить быстро, путая слова. На мгновение Риндзин стушевался из-за моих слов, хватка ослабла, и тем не менее он еще несколько секунд смотрел на меня с сомнением, прежде чем отпустить. Я закашлялась, хватаясь за горло. Риндзин растерянно посмотрел на свои руки, без сожаления или ужаса, с легким удивлением. А вот его злость явно передалась мне.
— Какого черта?! — откашливаясь, зашипела я. На глаза аж проступили слезы. — Вот поэтому тебя и заперли в искаженном измерении! Нет бы выслушать, а он сначала душить начинает.
— Ну а как мне реагировать еще? — недовольно пробормотал мужчина. — Да… точно, мы попали под иллюзию. Но я еще злюсь. Зная, что я ненавижу этого человека, ты позволила ему такое сделать.
— Вернуться в искаженную реальность, где тебя опять перекосило бы — это лучше? — с раздражением бросила я. — И вообще, слезь с меня.
Он оглядел меня насмешливо довольным взглядом.
— Мне и так удобно.
— Я вообще-то твоя правнучка, имей совесть!
— Ну не дочь же. Так что потерпишь.
— Стыда у тебя нет.
— Лучше я, чем… — он осекся на полуслове, задумался, вероятно, прикинув, что едва не взболтнул глупость. Я только успела сообразить, что стоило бы засмеяться, как он с серьезностью продолжил: — Скажи лучше, что вы со мной сделали? Я ощутил, что меня сдавило чакрой этого змея, отрубило от окружающего мира и энергии.
Не дочь я ему… что за фамильярность?
— Что?
Лицо, скривившееся от недовольства, явно не впечатлило Риндзина, поэтому, выдохнув, сказала:
— Печать пяти элементов. Он применял ее на мне в первый раз, когда я упала со скалы. Тогда она была слабой, но сейчас Орочимару вернул свои техники. И эта печать сильна. Она запечатала твою чакру. На время, конечно, но как минимум на несколько ближайших часов.
Риндзин задумался, молча потупил взгляд, и думал довольно долго, чтобы заставить меня как минимум устать от его веса. Какой же он нахальный, однако.
— Ты разорвешь печать пяти элементов.
— Я? Как? Я даже не знаю, как ее ставить.
— Печать пяти элементов… — Риндзин перебрал несколько печатей, словно пытаясь вспомнить технику. — Что-то похожее использовали в моем клане. Узумаки хороши в печатях, и принцип действия, в общем-то, тот же.
— Ты со мной говоришь?
Выдохнув, мужчина, наконец, удосужился подняться, и что удивило сильнее — он протянул руку. Посмотрев на нее не без растерянности, все же приняла помощь.
— Эта техника должна разрушить печать пяти элементов. Повторяй за мной.
Риндзин принялся медленно складывать печати, чтобы я запомнила последовательность. Всего семь позиций, которые я повторяла за мужчиной. Понадобилось несколько попыток, чтобы запомнить элементы, однако на языке крутился очевидный вопрос:
— Но как я, по-твоему, это сделаю? Даже если сложу печати, мне чакры не хватит, чтобы разрушить печать пяти элементов. Как минимум Орочимару перекроет поток… моментально. Дай бог, если не помру.
— Того, что он дает тебе сейчас, вполне достаточно, чтобы ослабить технику. Влияние гендзюцу исчезло, как только запечатали мою чакру, да и отрезали от окружающего мира.
— Тогда, может, попросить его просто снять печать?
— И он снимет, да?
Нет. Блин, да что ж все так сложно? Орочимару опасался Риндзина, ведь тот, едва освободившись, попытается убить его…
— Ты воспользуешься неожиданностью, ослабишь печать, и пока ублюдок не спохватился, втянешь в себя мою чакру. Тебе придется забрать довольно много, чтобы восстановить и укрепить нашу связь, а потом и снять печать. Скорее всего, будет больно. Но другого выхода я не вижу.
Выход есть — оставить тебя тут. Но если выбирать между двумя… ну и ситуация, конечно. Либо быть зависимой от Риндзина, либо от Орочимару. При всей надменности предка я все же предпочту его. Либо сдохнуть. От мысли стать бессильной марионеткой Орочимару, не способной защититься, холодок пробегал по спине.