От удара энергия разошлась волной, поднимая в воздух пыль и мелкую крошку. Я встретила его кулак ладонью, выстояла, но несмотря на вновь открывшийся источник сил, хотела просто подохнуть. Суставы болели, мышцы ныли, перед глазами только-только перестало все кружиться, я стояла лишь благодаря силе воли и адреналину.
— Прекрати, Риндзин.
— Прекратить? — скривился он, бросив взгляд мне за спину. — Прекращу, когда убью этого ублюдка.
— Думаешь, сил хватит?
От самодовольного комментария Орочимару меня передернуло. Я тщетно пытаюсь потушить пожар, в который они все подбрасывают и подбрасывают дрова. Терпеть злость уже не осталось сил: зачерпнув максимальное количество чакры, я схватила Риндзина за запястье и, вцепившись другой рукой за ворот его накидки, швырнула через плечо.
— Как же вы меня бесите!!!
Мужчина позволил мне подобную дерзость лишь из-за неожиданности поступка. Я хотела убить двух зайцев одним выстрелом, но Орочимару все же успел отпрянуть и не попасть под «снаряд». Пусть маневр и оказался неожиданным, Риндзин уже в воздухе сгруппировался и грациозно опустился на землю.
Сил не осталось это терпеть. Не осталось ни на что. Выдохнув и отпустив проклятую печать, свалилась на колени и перевела дыхание.
— Хватит уже. Это ни к чему не приведет… на поле боя.
Однако для поля боя здесь было довольно тихо, основной грохот и шум доносились издалека, лишь осколки валунов и пятна крови не позволяли забыться. Я осмотрелась, увидев помимо Орочимару знакомую компанию в лице Карин и ее спутников. А еще… будь я проклята, это что, Кабуто? Хвост?..
— А что вы тут делаете? — тем не менее напросился очевидный вопрос. — Тут же… никого.
— Мы помогли Саске, — отозвалась Карин, — и он отправился продолжать бой… хотя фактически…
— Благодаря Кабудто с Саске-куном все будет в порядке. А вот насчет тебя я не уверен, — сообщил Орочимару. Он сделал шаг навстречу, но, скосив взгляд в сторону, ощущая, что за ним наблюдает Риндзин, помедлил. Решил не рисковать?
— О чем ты?
— Сколько цепей у тебя осталось?
Опустив взгляд к рукам, будто в этом был хоть какой-то смысл, беспомощно вздохнула. Но из-за тлеющей обиды не смогла промолчать:
— Если бы не ты, их было бы больше.
— Если бы не я, ты бы так и сидела в своей провинции, чего мелочиться?
Если бы не он… хм, с этим как-то и не поспоришь. Человек, принесший наибольшее количество боли, можно сказать, и спас мою жизнь. В буквальном смысле помог открыть правду о секрете моей семьи.
— Что будем делать теперь? — спросила я.
— Я вообще не намеревался вступать в эту битву. А сейчас не вижу причин продолжать ее, мне лишь любопытно понаблюдать со стороны. От нас, тяжело признавать, толку мало.
— Сделали все, что могли, да?
Обидно ощущать себя пассажиром, зрителем. Или лучше сказать игроком, которого в первой половине матча вывели из строя. Бой продолжался, наверное, входил в кульминацию, однако рваться на баррикады не имело смысла. Не потому, что сил не осталось, и не потому, что я слаба. Я уже сделала все, что могла.
Нет, даже не так. Не что могла. Я сделала все, что хотела — защитила свою семью. И это для меня самое важное.
17 — Мечты
Комментарий к 17 — Мечты
Эта глава по сравнению с другими… микроскопическая, однако по-другому я никак не смогла из-за смыслового контекста. Мы уже практически на финишной прямой, и завершающая глава выйдет, наверное, в пятницу.
Всем спасибо за внимание:З
Это нельзя назвать мечтами. Скорее, сон. Ловушка для сознания. Но чем реальность не ловушка большего масштаба с одним разительным отличием — болью.
Детский плач. Настойчивый высокий голосок пробивался сквозь дрему, становился все назойливее, пока не заставил меня разлепить веки. Светло. Сквозь рисовую бумагу дверей свет рассеивался на потолке моей спальни, которую, по ощущениям, я не видела много месяцев. Откуда взялась такая уверенность? Я же дома, здесь столько дел, зачем мне куда-то уходить?
Неохотно села и потянулась.
Возможно, дурное предчувствие из-за мрачного сна. Столь реалистичного и холодного… война, сотни погибших людей под светом кровавой луны. Надо же такому присниться, хотя, учитывая последний год жизни…
— Последний год? — переспросила себя и инстинктивно ощупала руки. Зачем я ощупала руки? На них ни царапинки, ни следа печатей. — Что?
Последний год я провела с Орочимару, а минувший месяц доставил столько хлопот и ужаса, что на всю жизнь хватило бы. Я вновь ощупала руки, сжала кожу, скривившись от неприятного чувства. Если боль никуда не делась, то… нет, не может же мне присниться такой реальный, растянутый и подробный сон. Я должна была спать не меньше недели, чтобы сознание придумало столько событий.