Война, в которой я и не планировала принимать участие, завершилась победой шиноби. Ложные боги убиты, люди оплакивают погибших в бою товарищей, а я уже который день выхожу в свободную минуту на улицу, чтобы просто посмотреть на небо. Пытаюсь не грустить, игнорировать угнетающее чувство, преследующее после пробуждения из иллюзии. Ведь в реальном мире жизнь оказалась не сказкой, а книгой ужасов, в которой я убила отца, терроризировала свой народ и пала жертвой манипулятора.
Почему так плохо? Почему мне постоянно хочется плакать? Закрыть глаза и вернуться туда, в родной дом, встречающий теплом и радостным смехом. А не просыпаться вновь и вновь, уставившись в потолок небольшой комнаты без окон.
— Ты опять тут. Мне начинать беспокоиться?
— Риндзин… — обернувшись к мужчине, я только вздохнула и натянуто улыбнулась. — Карин уже закончила?
— Не уходи от вопроса.
— Ты тоже уходишь от вопроса.
— Да, мы закончили… наконец-то.
Находиться в убежище Орочимару для Риндзина было сущей пыткой, не проходило и дня… да что там, часа, как я бы не слышала от него ругательства или желание избавиться от мужчины. После сражения он уже не скрывал, что беспокоится обо мне. Это приятно. Приятно знать, что ты хоть кому-то не безразличен. Хотя, опасения и сомнения терзали меня до сих пор. Даже после того как Риндзин согласился пройти исследования, и Карин подтвердила, что мы не помрем в реальном мире, я сомневалась. Сомневалась, что мужчина не разорвет оставшиеся цепи, чтобы перестать делиться со мной чакрой. И уйти. Скрыться.
Но нет. Остался. Может, привязался ко мне за минувшие годы. Или за тупыми шутками пытался скрыть симпатию. А если не шутил и действительно испытывал ко мне собственнические чувства… Ну, мужика заперли в небытие больше чем на сотню лет, понять можно.
— Вижу, она тебе понравилась, — не найдя, что еще сказать, замяла я паузу.
— Она тоже Узумаки, хотя бы поэтому. Хотя крикливая и заносчивая.
— Прям как я?
— До твоего комплекса бога ей далеко.
Ехидная фраза ничуть не задела, я только вежливо улыбнулась и снова подняла взгляд к небу, по которому лениво плыли облака.
— Ты не передумал?
Теперь настала очередь Риндзина сохранять молчание. Надо отдать ему должное, если и почувствовал неловкость, виду не подал.
— При всем уважении, я здесь не останусь. И не понимаю, почему ты остаешься.
— Как минимум потому, что особо идти некуда.
— Тебя явно готова принять твоя семья. И то, что я видел в гендзюцу… ты ведь хочешь того же. Быть с ними.
— А ты хочешь вновь быть с Суйко и Асаро, но это невозможно, — позволив себе едкость, сказала я. — Да, я хочу этого, но как ты помнишь, нормальной семьи у меня не будет. У меня никогда не будет любящего отца. Пусть брат и племянники меня простили, однако я буду чужая. Я давно выпала из их жизни, да и проблем от моего присутствия будет больше. Цучикаге занят послевоенными проблемами, но вряд ли он забыл, как я убила его людей.
— Поэтому ты предпочтешь остаться с… ним?
— Хокаге вроде как рассматривает вариант о прощении Орочимару его преступлений за помощь в войне. Ну или что-то вроде заключения сделки на взаимовыгодных условиях. Это как минимум любопытно, открывает перспективы. Я ведь хотела не только узнать о своих силах, когда шла сюда, но и обучиться чему-то новому, полезному.
— А станет ли он?
— А что ему еще делать? Предстоит много работы.
— Если ты в это веришь, ладно. Но будь осторожна. Если тебе будет грозить опасность, уходи. Не уйдешь — я заставлю уйти. Нас все еще связывают цепи чакры, так что я ощущаю колебания твоей чакры. Нашей чакры.
— Только не беги на каждый подозрительный звоночек, хорошо?
— Пф, ты мне не настолько нравишься, чтобы я за тобой бегал… как за маленькой.
— Ну хоть как за маленькой…
— Что?
— А ты чем займешься говорю? — решив не уточнять комментарий, я сменила тему.
— Хочу как минимум посмотреть мир. Больше сотни лет прошло. Может, смогу найти кого-то еще из Узумаки. Как минимум надо добраться до страны Водоворота… или того, что от нее осталось.
— Как минимум двух Узумаки ты уже знаешь. Карин и тот парень из Конохи с девятихвостым.
— Это уже на худой конец, хотя что-то мне подсказывает, это как искать иголку в стоге сена. Может, осяду где-то, может, смирюсь и продолжу доставать тебя. Но главное помни — теперь ты не бессмертна, да и стареть начнешь.